Зеленая терапия. Как прополоть сорняки в голове и взрастить свое счастье

Может показаться парадоксом, что мы говорим о собирательстве – то есть о добывании пищи, которая растет в природе сама по себе, а не выращена нами, – в собственном саду, но маленькие кусочки дикой природы постоянно проникают в любой сад, и блуждания и поиски среди этих диких островков больше похожи на удовольствие от собирательства, чем на сбор урожая. Когда дело доходит до вопроса о том, как наши далекие предки начали возделывать землю, взаимное наложение собирательства и садоводства отсылает нас к тому, как все это, возможно, началось. Что может рассказать нам изучение этого этапа нашей древней истории о зарождении садоводства в человеческом сознании?

* * *

Первые попытки человечества заняться садоводством относятся к той части нашей доисторической эпохи, которую трудно с точностью датировать. В отличие от инструментов, наскальных рисунков и других артефактов, практически ничего, что бы относилось к признакам садоводства, не сохранилось вследствие утилизирующего и регенерирующего действия природы, хотя последние достижения в области анализа почвы и растений немного приоткрывают завесу тайны. Зато про истоки земледелия известно больше. Генетические изменения, связанные с одомашниванием сельскохозяйственных культур, показывают, что земледелие начало практиковаться около двенадцати тысяч лет назад в области Плодородного полумесяца – обширной территории, которая в настоящее время включает в себя ряд территорий Ближнего и Среднего Востока. Раньше считалось, что сельское хозяйство, подобно новому изобретению, распространилось за пределы Плодородного полумесяца, но теперь мы знаем, что центры сельского хозяйства развивались независимо друг от друга по меньшей мере в десяти других регионах, включая Китай и Центральную Америку.

Этот период нашей протоистории стал известен как «Неолитическая революция». Почти сто лет назад влиятельный археолог В. Гордон Чайлд[135] назвал этот период так, поскольку практика ведения сельского хозяйства привела к глубоким социальным и экономическим изменениям. Считалось, что причиной этой трансформации стало сокращение запасов продовольствия, вызванное изменением климата, и предполагалось, что охотники-собиратели были не очень успешны в семенном способе размножения растений, пока необходимость не побудила их начать возделывать землю. Исключительное внимание на основных культурах породило идею о том, что ферма появилась раньше сада, а выращивание культур, не входивших в список растений первой необходимости, появилось позже. Однако навыки, связанные с размножением растений, не могли развиться в полевых условиях. Охотники-собиратели, должно быть, поначалу научились обрабатывать землю небольшими участками, а учитывая временную задержку от посева до созревания плодов, вкупе со скромными масштабами первых усилий древних людей, кажется маловероятным, что их действия определялись потребностями выживания.

Чайлд написал популярную книгу под названием «Человек создает себя» (“Man Makes Himself”), в которой описал возделывание земли как научный прорыв, позволивший людям взять под контроль природу. Признавая, однако, что создание небольших садов должно было предшествовать сельскому хозяйству, он тем не менее рассматривал это как «случайный» вид активности. В отличие от сельского хозяйства, сад неизменно был вотчиной женщины, в то время как мужчины, как он выразился, занимались «действительно серьезным делом». Садоводство шло в наборе с другими женскими занятиями, такими как воспитание детей, собирательство и приготовление пищи. Основной инструмент для добывания пищи, палка-копалка, использовалась для выкапывания корней и клубней, а также для обработки земли. Однако какими бы маленькими они ни были, эти сады были далеко не «случайными»; они означали серьезный сдвиг во взаимодействии людей и растений.

Становится все более очевидным, что произошедшее в начале неолита было отнюдь не революцией[136]

, а результатом медленной эволюции отношений между растениями и людьми. Как описывает это Дориан Фуллер, профессор археоботаники Лондонского Университетского колледжа, первые земледельцы опирались на «коллективную память и глубокие культурные традиции ухода за растениями, сложившиеся в позднем палеолите»[137]. По словам Фуллера, даже в те времена, когда охотники-собиратели еще не занимались земледелием, этнографические данные свидетельствуют о том, что они были полностью осведомлены, как размножаются растения.