Зеленые яблочки (СИ)

— Садись, мил человек, — дед открыл книгу, — знаю, зачем приехали. Он помолчал глядя на Лизку. — Поздно ты жену свою привез. Я ей уже не помогу. — он поднял руку, предупреждая возражения Петра. — Погоди, сейчас скажу, а ты потом суди. Он уставился в книгу. — Жене твоей наговор на смерть сделали, потому что не могли тебя простить. Не женился ты, как она хотела. Хороводился с одной, а женился на другой.

Петр хотел возразить, но дед остановил его.

— Вижу, что не обещал той ничего, да она-то думала иначе.

Петр недоуменно смотрел на старца; откуда тому известны его сердечные дела, тем более с тех пор воды утекло неведомо сколько. Старец опять усмехнулся.

— Мне многое ведомо, сынок. Не зря столько живу на белом свете. Вот ты уезжать будешь, так как за плотину заедешь, повстречаешь бабу с пустым ведром. Не огорчайся, путь твой легкий будет, хоть и безрадостный. А вот голубу вылечу. Хоть и на нее та же женщина порчу навела. Но по настоянию молодой женщины, — уточнил дед. — Ты, голуба, слушай, что баить буду, если не так — останови.

И он, глядя в книгу, словно читая ее заговорил:

— Вижу народу много в хате. Тебя, молодка, вижу, парня пригожего. Стоит напротив тебя. Вот между вами девка прошла, да водой вас и облила. — Даша вздрогнула, она словно наяву увидела, как Парашка плеснула, будто невзначай разлила, водой на нее, потом на Егора. — Водица то непростая. На черной книге наговоренная. А злобы сколько вокруг. — Дед стал дуть в книгу, словно сдувал со страниц древнюю пыль. — Парень тоже пострадал, иначе правда, чем ты, приворожили они его. А кто ты сама, голуба, догадываешься. В церкви наговор их с парня спал. Мается он теперь. Выхода не видит, бедолага. Не верь голуба, что на деньги он позарился… А порчу в вашей деревне одна колдунья на всех насылает, вы ее знаете. Да… Теперь буду тебя, голуба, лечить.

Дед зажег две огромные свечи, стоящие с боков от книги. Даша смотрела на старика удивленно; надо же, откуда тому известно о Параньке, об Агафье? Ведь о ней давно говорят, что колдунья. Дед налил воды в плошку. Глядя в свою необъятную книгу, он то ли читал, то ли по памяти произносил молитвы. Как долго это длилось, Даша не могла определить, видимо старец укачал ее своими монотонными речами. Ей казалось, что она плывет, где-то высоко в облаках, чья-то добрая шершавая ладонь гладит ее по голове. Тихий голос шепчет ласковые слова. Очнулась она от того, что дед стал лить воду из плошки ей на голову. Лил он медленно, все еще шепча молитвы. Даша не испугалась, хотя и не ожидала никакого омовения. Старец гладил ее по голове тяжелой ладонью, вода из плошки лилась за ворот платья, стекала на спину и грудь. От воды исходило тепло, окутывало все тело, туманило голову. Даше казалось, что она опять маленькая и бабушка после купания укутывает ее в полотенце, приговаривает ласковые слова. Она даже услышала: «ну вот и беги теперь одеваться». Она почувствовала, как бабушкина мозолистая ладонь подтолкнула ее в спину.

Даша открыла глаза. Первое, что она увидела, были глаза старца. Он смотрел на нее ясными синими глазами, и такими молодыми они показались Даше, что она моргнула, отгоняя от себя наваждение. Оказывается, это старец похлопывал ее по спине и приговаривал:

— А ты голуба вставай, будя сидеть-то.

Даша, словно выплывая из сна, спросила:

— Как же дедушка?

— А ты поднимайся, доченька, потихоньку, полегоньку, — ласково уговаривал ее старец.

Даша осторожно попробовала подняться. Еще через мгновение она почувствовала, что с ее ног спадает тяжесть. Она поняла, что ощущает их. И с каждым мгновением в них вливалась новая сила, заставляя кровь быстрее бежать по жилам. Даша, все еще не веря, что это происходит с ней, стала на ноги. И о, чудо; они держали ее хрупкое тело. Держась за стол, она сделала шаг. Потом еще. Слезы полились из ее глаз.

— Дедушка, разве так бывает?

— И-х-х, голуба, в жизни много чего бывает. Забудь про свою хворь. У тебя теперь вся жизнь впереди. Только вот не обещаю, что она будет легкая у тебя. — но Даша не обратила внимания на последние слова старца. Главное, она ходит. Она глянула на дядю. Тот спал, спала и его жена, блаженно улыбаясь во сне. Даша осторожно подошла к дяде и тронула его за плечо. Петр подскочил на табуретке:

— Как же заснул я? — удивился он.

Старец усмехнулся. Тут только до Петра дошло, что племянница стоит перед ним на своих ногах. Он моргнул, не веря собственным глазам. Но Даша стояла и улыбалась ему.

— Дашуха! — обрадовался Петр, — да неужто?

Он повернул Дашу и она поворачивалась, переступая ногами.

— Мать честная! — поверил наконец Петр, — ну-ко, а пройди до порога. Даша медленными шагами, еще не веря в чудо, дошла до порога. Дядя кинулся обнимать ее: — Вот дома радости будет! Вспомнив о доме, он засобирался в дорогу.

— Ты, отец, скажи, сколь должны тебе за лечение?

Старец нахмурился.

— Бесплатно исцеляю я. Сам видишь мое бытие. А вот от медка не откажусь. Люблю грешным делом побаловаться, — усмехнулся в бороду дед.