Зеленые яблочки (СИ)

— Хтой-то? — удивлению Катерины не было предела. В деревне не принято было вызывать вот так во двор замужнюю женщину. Харитон махнул рукой и вышел в сени. Егор уже ждал стоя сбоку от крыльца. Катерина, следовавшая за Харитоном, сразу приметила чужака. Не разобравшись, кто может ждать ее, она повернула назад, в надежде, что пришедший последует за ней в дом. Но Егор окликнул ее:

— Тетка Катерина, погоди!

Она обернулась.

— Никак ты, Егор? Мы таких гостей не ждали.

Егор кинулся к двери:

— Разрешите мне Дашу повидать!

Катерина молча смотрела в темноту. Ей вдруг стало жалко парня. Столько тоски было в его голосе. — «Да по такой распутице ехал, не побоялся утонуть где-нибудь в балке» — подумала она.

— Разрешите, — почти молил Егор.

Катерина вздохнула:

— Нет, Егор, не трави ты ей душу. Не буду говорить, что по твоей вине с ней приключилось, что лежит теперь. Сама виновата. Но тебя не пущу! Не надо тревожить ее. Ты, Егор, человек венчанный, обещал любить жену, видно не судьба вам вместе. Уходи. — она закрыла двери.

Егор долго еще стоял у знакомого крыльца.

Глава 9

…Даша из окошка наблюдала, как сошел снег в саду, появилась первая изумрудная травка. Потом сад покрылся белыми и розовыми цветами, распустились листики и на деревьях. Последнее время они домоседничали с бабкой Авдотьей. Та пряла, а Даша вязала кружева. Семья была занята севом. Часто Харитон приводил детей, оставляя их на попечение соседей. Пашня не прощала и дня промедления. Сухой ветер быстро сушил степь. Поэтому соседи, объединившись, пахали и сеяли, стараясь не упустить время. Изредка появлялись в доме братья, как всегда шумные, пахнущие костром и степной пылью. Из деревни все чаще наведывалась подруга Глашка, она приносила с собой запахи весны, и первые полевые цветы. «Совсем, как я Маришке когда-то» — невесело думала Даша. Она вспоминала Маринку, и просила подругу наведываться к ней, отнести гостинцы. Бабка Авдотья собирала в узелок испеченные сдобные пышки, так любимые Маринкой, магазинные конфеты. Глашка уходила и время опять останавливалось для Даши. Приглашаемые из окрестных деревень знахарки давали советы, заставляли пить настои из трав, давали растирания. Даша терпеливо выполняла их указания, но ноги так и продолжали не слушаться хозяйку. Даша боялась глядеть на них. Ей казалось, что они высохли, и уже никогда не станут держать ее. Приходил брат отца, Петр, и сказал, что вот как кончится сенокос, он отвезет их с Лизкой в деревню Скворцы, там, сказывают, есть древний дед, который избавляет ото всех недугов. Он отвез бы и раньше, но дорога не близкая, а день летний год кормит. Надо немного потерпеть. Даша смотрела на него, но дядя не вызывал в ней никакого воодушевления. Был он какой то поникший, видно и сам мало верил, в то, о чем говорил. По теплу, отец стал выносить ее на завалинку. Бабка укутывала ее и сидела рядом. Даша радовалась свежему весеннему ветерку, пригревавшему солнышку. Она старалась забыть о прошедшей зиме. Когда отец вынес ее в первый раз, яркое солнышко ослепило, заставило зажмуриться, глаза совсем отвыкли от дневного света. Она даже не заметила прибежавших Валяя с Окаянным. Собаки соскучившись по молодой хозяйке лизали ее руки, клали на плечи лапы, в надежде дотянуться до лица. Бабка Авдотья пыталась их отогнать, но где там старухе справиться с огромными кобелями. Приходившая из деревни Глашка приносила подробности о жизни Егора с Паранькой. Как ни пытались скрыть свою жизнь от чужих глаз в богатом доме, но в деревне невозможно жить обособленно. О жизни мельничихи и ее мужа ползли слухи. Говорили, что Егор дома не ночует. Все по округе мотается. Видно, тестю услужить хочет, побольше денег для него добыть.

— Верно, на корню весь урожай скупил, — злословили в деревне.

— Евсей и смолоть не успеет, сколько Егор закупил уже.

— Или молодуха заездила, — смеялись бабы у колодца, — она вон какая — кровь с молоком!

— А Егоруха сдал последнее время, похудел что-то, — не могли удержаться все видящие бабы.

Егор и правда все реже ночевал дома, он все ездил по деревням, ездил на станцию, ездил в станицу. Тесть, несмотря на бесконечные жалобы Параньки, был доволен. Мельница стоять не будет, да сена вон сколько в город надо. Молодец Егор, есть кому дело в руки передать. Лишь Никита, друг детства, знал о настроениях Егора. Хоть тот никогда и не жаловался, но и не скрывал, что терпеть не может своей жены, вот и ездит по округе, только бы подальше от нее. Но хоть и бегал Егор от супружницы, в деревне пошли слухи, что Паранька беременная. Бабы у колодца посчитали, никак не меньше трех месяцев.

— Ты гляди, и когда все успевает! — язвили бабы, — Все вроде в разъездах, а мельничиха-то беременная. Ох, Егор, как бы не спохватился потом!