Земля и небо

Когда мы безвылазно сидели на шарике, говорил он, все — русские, европейцы, американцы, даже папуасы какие-нибудь, и то чём-то таком догадывались, — осознавали: мы в одной лодке. Всё, что происходит на планете, так или иначе, касалось всех, независимо от социального статуса или местоположения. Даже Ван Хунвэнь, нажимая на красную кнопку, промедлил доли секунды, осознавая масштабы затеянного; тут его и нашла пуля американского спецназовца. Главное, все понимали — серия ядерных взрывов на любом континенте накроет всю планету, и никто не убережется от последствий, никто ни за какие деньги не сумеет вылечиться от лучевой болезни. Ядерное оружие было лучшим средством от Третьей мировой войны.

Интенсивное освоение космоса открыло перед человечеством огромные пространства. Холодная бездна Вселенной могла поглотить весь ядерный арсенал человечества без следа и, приложив некоторые усилия, вполне можно было укрыться от таких последствий в уютном, высокотехнологичном раю где-нибудь в Поясе Астероидов. Над человечеством снова нависала угроза глобальной войны, грозящей уничтожением цивилизации, ни больше ни меньше. Паритет удавалось поддерживать пока лишь созданием военно-космического флота с мощнейшими плазменными орудиями, которыми в своё время удалось выжечь ядерные укрепрайоны распадающегося на части Китая. Связанный кучей договоров, строго регламентирующих, в частности, расстояние от Земли до военных баз и маршруты следования космических крейсеров (ни один из них не имел права находиться в окрестностях системы Луна-Земля), этот военный флот бряцал оружием в районе Пояса Астероидов. Там, расходясь на строго установленных контркурсах, манерно раскланивались в эфире корабли с символикой US AFSPC и ВКС России.

Шаткий, непрочный мир, время от времени сотрясаемый громкими заявлениями горячих голов, набирающих политические дивиденды, следовало сохранять любой ценой, ибо за означенными горячими головами стояли Большие Деньги. А у них, у денег, то есть, своя логика. Следовательно, si vis pacem, para bellum.

— Так вот, ребятки, — вздохнул Сергей Николаевич. — Высадку прикроем грузовиком с транспортно-технического центра, прогоним корабль над поверхностью на бреющем, рискованно, конечно, ну да нам теперь…

Он махнул рукой.

— К станции спуститесь на глайдере, по приземлению ударите инфразвуком — и пушка, и глайдер тут, в багаже. Дальше всё зависит от вашей выучки, а уж чего-чего, — учили мы вас на совесть. Вот план станции.

Проектор высветил объемную картинку нескольких уровней научно-исследовательской станции.

— Все данные у вас в компьютерах скафандров. Схема типовая, видите: купол противометеоритной защиты… так просто не пробьёшь его, вот закавыка. Придётся ломиться через люка, вот эти, — Белоусов включил лазерную указку, маленький красный огонёк заплясал по мерцающим синим цветом контурам схемы. — И дальше таким же макаром — каждый из трёх уровней снабжен противометеоритным настилом… помните, что он собой представляет?

Вопрос был, в общем, риторический, помнили все — несколько слоёв стали, бетона и упругой подкладки надёжно защищали каждый уровень станции от ударов достаточно крупных метеоритов и от взрывов термолюкса соответственно.

— Заложники на момент записи сообщения были здесь, — сказал Сергей Николаевич. — Где они сейчас — один Бог знает. Придется сориентироваться на месте.

— Разберемся, товарищ генерал-майор, — широко улыбнулся Гели Чхотуа, громадного роста грузин, кормивший весь отряд роскошнейшими шашлыками во время горной подготовки в Приэльбрусье.

— Вот и хорошо, — улыбнулся Сергей Николаевич. — Вопросы есть? Если нет, начинаем подготовку. На всё про всё у нас ещё почти пять часов.

Бойцы зашевелились, выбираясь из ложементов. За пять часов предстояло много сделать.

Проверяли оружие, изделие тульских мастеров, способное стрелять в высоком вакууме, подгоняли скафандры, ободья гермошлемов, уточняли детали операции, словом, не давали друг другу остаться наедине с нехорошими мыслями, что лезут в голову в самый ответственный момент, и не действовать правильно помогают, а норовят отправить обладателя буйной головушки к праотцам. Каждый из этих ребят прошел и огонь, и воду, каждый из них знал: конкретно от его действий зависят жизни не одного десятка человек — и заложников, что уже не чаяли спасения, и бригады спасателей Второго отряда Центроспаса, что готовились вне зависимости от итогов операции, не дожидаясь ничьих команд, десантироваться вслед за ударной группой с тем, чтобы дать шанс уцелевшим. Ни за какие деньги невозможно купить это знание, невозможно принудить человека так рисковать самим собой — совершить такие поступки человек может только по собственной воле, убеждённый, что поступает правильно, готовый отнимать жизнь, но исключительно ради спасения жизни, осознающий мимолетность и ничтожность презренного тщеславия и не менее презренного металла.