Земля кочевников

Но финансовая подушка, на которую Дэвид рассчитывал, исчезла. После развода, который состоялся задолго до «ухода на отдых», он вынужден был заранее отдать часть своей пенсии за шестнадцать лет работы учителем в колледжах Калифорнии. Если бы оставить ее для накоплений, она могла бы составлять 500 000 долларов. Но на момент развода сумма составляла 22 000, и ее следовало поделить между Дэвидом и его бывшей женой. Дэвид женился снова – на женщине, чьи сбережения также пострадали. Она лишилась 650 000 долларов ежегодных выплат, положенных ей после первого брака, когда в 1991 году случился один из самых крупных на тот момент коллапсов страховой индустрии.

Дэвид показал мне, как ему на складе Amazon приходилось по сотне раз на дню приседать и тянуться. Он говорил, что ему повезло, поскольку, в отличие от жены, у него ничего не болит. Он подсчитал, что в Amazon он зарабатывал одну пятую от своего максимального дохода. «У меня никогда не было проблем с тем, чтобы найти работу, но трудиться в таких рабских условиях… – говорит Дэвид. – Это новая эпоха для пенсионеров».

Когда Дэвид и другие рассказывали свои истории, лагеря Amazon стали казаться мне некими микрокосмами национальной катастрофы. Парковки были забиты рабочими, далеко ушедшими от удобств среднего класса, которые его представители раньше принимали как должное. Это первые ласточки экономических потрясений, которые сваливались на американцев в последние десятилетия. У каждого своя история.

Среди этих людей был Чак Стаут семидесяти лет, который подсчитал, что проходил по двадцать с лишним километров в день, когда работал сортировщиком на складе, собирая товар с полок, чтобы укомплектовать заказы. «У нас это называется тюрьмой: идешь гуськом, отмечаешься и отправляешься делать свое дело», – рассказывал он мне. В прежней жизни Чак сорок пять лет проработал на McDonald’s, где он в конце 1970-х был «белым воротничком», заведующим отделом развития продуктов для мировых представительств компании. Но в 2011 году Чак объявил себя банкротом, когда он и его жена Барбара, учительница музыки пятидесяти семи лет, увидели, как 410 000 долларов испарились на фондовой бирже. Они потеряли свой дом с полем для гольфа в закрытом коттеджном поселке в Мертл-Бич и переехали в жилой автобус 1996 года выпуска, который они назвали «СК». (Как они сами объяснили, в хорошие дни эта аббревиатура означала «совершеннейший комфорт», а в плохие – «старая колымага».) Внутри висел вышитый гобелен, на котором значилось: «Дом там, где объятия». После Amazon Стауты отправились продавать пиво и бургеры на тренировочных матчах бейсбольной команды.

Был здесь и некто Фил Депил сорока одного года, ветеран операции «Буря в пустыне». «Я твердил себе, что это всего на два месяца, – рассказывал он. – Если я выжил в армии, то выживу и в Amazon». Фил и его жена Робин сорока шести лет перешли на кочевой образ жизни после обвала рынка в 2008 году, вследствие которого банк изъял у них дом. Высокая конкуренция вместе с быстрым ростом цен на сырье в Мичигане подорвала бизнес Фила по вывозу металлолома. «Металлолом стал очень популярен, – говорил Фил. – Каждый, кто мог хоть что-то погрузить в машину, ехал это сдавать». Теперь они живут в трейлере. Перевозят они его на золото-коричневом пикапе 1993 года выпуска. На одной стороне трейлера красовался рисунок с надписью «легкие деньги». «Он уже был там, когда мы купили трейлер», – пояснил Фил.

Многие из работников, с которыми я общалась, были частью социального процесса, который в последние годы стал с катастрофической скоростью набирать обороты: обнищание пожилых американцев. Во времена расцвета таких мест, как Эмпайр, – в век сильного среднего класса со стабильной работой и пенсией – подобная ситуация была почти невообразима.

Моника Моррисси, экономист из Института экономической политики, обсуждала со мной беспрецедентную природу этого явления. «В современной истории США мы впервые сталкиваемся с инверсией пенсионной безопасности, – объяснила она. – Каждое новое поколение начинает с бэби-бума и в дальнейшем живет хуже предыдущего – в плане возможности уйти на пенсию без понижения уровня жизни».

Это значит, что пожилым людям некогда отдыхать. Почти девять миллионов американцев в возрасте шестидесяти пяти лет и старше в 2016 году продолжали работать. Это на шестьдесят процентов больше, чем в прошлом десятилетии. Экономисты ожидают, что эти цифры продолжат расти[63]. Недавний опрос показал, что сейчас американцы сильнее, чем смерти, боятся остаться на пенсии без накоплений[64]

. Другое исследование выявило, что, хотя большинство пожилых американцев по-прежнему считают пенсию «временем отдыха», только семнадцать процентов из них предполагают совсем не работать в дальнейшем[65].