Зенобия из рода Клеопатры

— В этом видим большую духовную пользу, ибо знаем — слепые солнца не видят, но теплоту его чувствуют. Для язычников наш Бог — солнце слепых. Всё у нас общее и одинаковое — и трапеза, и жилище, и одежда, и весь образ жизни, потому что у нас и душа на всех одна — не по природе только, но и по любви к Богу. Мы — рабы Христовы, оттого не боимся угроз, не страшимся преследований, готовы терпеть все возможные мучения, даже самую смерть принять, но не отрекаться от Христа.

Последние слова поразили необыкновенной силой веры в истину, в своё предназначение для служения Богу. Она не могла себе представить, как это возможно:

— Не могу поверить, чтобы вся жизнь вашей общины проходила в кельях за молитвами! Когда-то вы общаетесь с другими людьми, например, как со мной?

— Это мы называем «выход из кельи». Но появление на людях воспринимается нами как испытание, как выход из убежища в общество, где нас подстерегают различные опасности. Мы погружаемся в мир, полный искушений, обольщения, похотей, лакомств и яств. Облекшись в броню страха Божия, нам следует избежать всех страстей и вернуться в келью такими, какими выходили. Поэтому для христианина такое общение является подвигом, способностью, внешне пребывая в обществе людей, внутренне оставаться наедине с Богом.

— Ты хочешь сказать, отче, что все члены общины одинаково переносят такую жизнь?

Старец обречённо вздохнул.

— Были у нас монахи, которые добровольно ушли. Вернулись в прежнюю жизнь, и мы о них больше ничего не слышали, да и не хотим знать. Но Бог всё равно с ними! У остальных наших братьев терпение и смирение делают душу более опытной и крепкой, отчего они побеждают дьявола уныния.

Зенобию захватил рассказ старика, вопросов становилось больше:

— Сегодня есть люди, которые стремятся попасть к вам сюда или в другую обитель, чтобы остаться навсегда?

— Таковых немало! Есть даже те, кто прежде владел богатством и почестями и был воспитан в роскоши и изобилии. Они поселяются в горах, меняют дорогие одежды на рубища и уже не хотят возвращаться к прошлой жизни, украшая душу добродетелями и сиянием духовного благолепия.

Неожиданно настоятель встал.

— Если любознательность твоя удовлетворена, царица, позволь мне заняться делами, которые отложить не смею.

Заметив на лице гостьи замешательство, пояснил:

— Если хочешь продолжить встречу, тоже не смею отказать. Бог надоумил тебя посетить обитель. Значит, это нужно Богу. Когда я вернусь и застану тебя ещё здесь, расскажу тебе всё о моём Боге.

Он склонил голову, чтобы не зацепиться о свод, и скрылся в сумрачном пространстве горы.

Душа Зенобии полнилась неосознанными чувствами, в голове — хаос размышлений… В воздухе устоялись умиротворяющие запахи ладана, трав, благовоний…

Приятная усталость постепенно разливалась по телу… Глаза непроизвольно прикрылись…

ПРИКОСНОВЕНИЕ К ИСТИНЕ

Зенобия увидела себя ребёнком… Рядом отец… Она спрашивает:

— Кто сотворил людей, зверей, горы и долины вокруг?

— Всё, что ты видишь — творение богов.

— Как выглядят боги, где они?

— Они повсюду — на небе, в пустыне и под землёй. Им принадлежит вся природа, но их невозможно увидеть…

Зенобия увидела себя взрослой… Ночь… Она в незнакомом месте, всюду оливовые деревья… Слышатся возбуждённые голоса людей…

Мечущийся на ветру свет факелов выхватывает озлобленные лица… Зенобия видит человека в хитоне, удивительно спокойного среди разъярённой толпы… Подбегают воины и грубо хватают человека за руки и уводят в темноту…

Она видит себя в другом месте… Снова толпа людей в тюрбанах и пурпуровых, желтых и фиолетовых туниках… Она догадалась — судят того самого человека… Он спокоен; ни единого вздоха, ни единого протеста не сорвалось с его уст…

Слышатся слова обвинения:

— Ты соблазняешь народ, призывая идти за собой. Ты разрушаешь наше царство, намереваясь сам стать царём. Ты враг нашего общества. Ты преступник, достойный смерти на кресте…

Она видит важного, судя по одежде, римлянина. Он говорит судьям:

— Я никакой вины не нахожу в этом человеке. Предлагаю отпустить его.

Судьи возмущаются:

— Он сделал себя Сыном Божьим! Если отпускаешь этого человека без наказания, ты предаёшь своего императора, ибо каждый делающий себя царем враг императора! Нет у нас царя, кроме Цезаря!

Она видит гору и огромную толпу, с нетерпением ожидающую казни осужденных на смерть. Их трое, каждый привязан к отдельному кресту, сколоченному из брёвен. Она видит ужасную картину: римские воины вбивают гвозди в ноги и руки человека, а он, страдая, говорит:

— Отче, прости им, ибо не ведают, что творят.

Среди враждебных криков и проклятий толпы слышится крик отчаяния:

— Боже мой, Боже мой, для чего Ты меня оставил?!

И последний возглас:

— Свершилось!

Она увидела, как сияющий луч устремился от лица человека в небо…

Женщины, окружившие крест с умершим Богом, рыдают…

Зенобия ощутила на своем лице слёзы… Проснулась и вернулась в реальность…

***

Она осмотрелась и поняла, что находится в пещере при обители. Старец сидел на каменной скамье напротив, наверное, ожидал. Заметив, что царица проснулась, участливо спросил: