Зеркала (СИ)

Но выпускники, повзрослев, уходили, выбрав нового хозяина Дома или предоставляя Дому самому сделать этот выбор, и размеренная жизнь ребят продолжалась. Из цикла в цикл совсем скоро они и думать забывали о том, что ещё недавно Дом мог на ушах стоять из-за смертей, неожиданно встревоживших его обитателей. Всё улегалось так же быстро, как и начиналось когда-то. И этот год не стал исключением.

Лишь иногда, собираясь по утрам в туалет, Чейни мог видеть, как Хайд, который чистил зубы, будто бы разговаривал с кем-то в зеркале. Но всегда, когда Чейни подходил к нему, юный хозяин Дома смолкал. Эта игра в молчание продолжалась ровно до тех пор, пока, стоя у соседней раковины, Чейни будто бы невзначай не произнёс:

— Расслабься, я их тоже вижу.

***

Через два года в доме появился Микки, который был на эти же два года младше Чейни или Хайда.

Мальчишка совсем маленький и невзрачный, он смотрел на мир вокруг и на обитателей Дома большими перепуганными глазами и каждому, кто видел чуть больше, чем остальные, становилось ясно — в отражении мальчик давно не видел только себя.

Их первое совместное воспоминание — воспоминание, объединившее их троих, — было огорожено стенами спальней, пропитано разлитым по кровати содержимым маленькой аптечки, стащенной из медпункта, заполнено гулкими пересмешками коридоров и хохотом тяжёлых стен. Микки сидел на своей кровати с разбитой губой. Чейни здесь же перебирал цветастые пузырьки с непонятными надписями, а Хайд с прокушенным носом, царственно вскинув руки, прямо в кроссовках забрался на гору подушек.

— Итак, наконец-то все десять кроватей у нас заполнены! — официально поприветствовал новенького хозяин Дома.

Микки — тихий, послушный мальчик. Умный — куда не просили, не лез; догадливый — знал и замечал больше обычного. Между Хайдом и Чейни выбрал Чейни и почему-то привязался к нему. С тех пор их можно было постоянно увидеть вместе.

— Нет, — ответил Чейни, когда Хайд спросил у него, не надоедает ли ему постоянное общество Микки. — Он довольно… незаметный, знаешь? — Чейни задумался, почесал затылок. — А ещё, я думаю, он — контактор.

Они находились вдвоём, и поэтому Чейни мог позволить себе это спросить. Секретов вообще и тем более секретов такого плана у них давно не было.

— Это точно? — нахмурился Хайд.

— Нет, — Чейни вздохнул. — Я думал, ты знаешь.

Хайд сделал вид, что усердно думает, а потом развёл руками:

— Нет, я так не считаю.

Чтобы выяснить, правда это или нет, они решили проследить за Микки, но в первый же день были пойманы с поличным. Конечно же, два подозрительно спокойных и подозрительно подозрительных хулигана Дома не могли остаться незамеченными.

— Что вы делаете? — подловив их за слежкой, тут же спросил Микки. Чейни и Хайд шарахнулись в сторону, но Чейни нашёлся максимально непринуждённым ответом:

— Эм… А на что ты смотришь?— кивая в сторону зеркала над раковиной в туалете для мальчиков.

— На себя, — нахмурился Микки. — На что ещё смотрят в зеркало?

— А… эм… кого-нибудь кроме себя ты там видишь? — уточнил Хайд.

— Вы что, дураки?

Разняв драку Хайда и Микки, поглазеть на которую во чуть не сбежались все остальные, Чейни, спрятавшись в чулане от воспитателей со своей маленькой аптечкой на коленках молча обрабатывал ссадины Хайда.

— Знаешь, я вот теперь думаю, что я бы тоже так ответил, — сказал тот. — Понимаешь, нельзя же никому рассказывать.

Они действительно никому об этом не рассказывали, но всё равно все здесь друг о друге знали. То, что Микки якобы контактор, они приняли за должное. Но тот случай, казалось бы, вообще не подорвал доверительное отношение Микки к Чейни. Их дружба — сомнительная и явно на соплях держащаяся дружба их троих — даже почти не пострадала. И время шло, сминая детские годы, сминая юность, меняя приоритеты сказками на стенах.

Прошло время, и однажды Хайд задался вопросом:

— Слушай, по-моему, он на тебя запал.

— Чего? — лицо Чейни вытянулось от удивления.

В тот вечер они забрались на чердак, в укромное местечко, скрытое от вездесущих воспитателей, дорогу куда им показала Киви, приглядывающая за очаровательной находкой. Киви поставила кипятиться маленький чайник и разложила на столе небольшой сервиз. Девушка заваривала в чайнике странную траву, собранную на внутреннем дворе поздним летом и засушенную.

И смеялась.

— Чего? — повторил Чейни, обозлившись. — Этого не может быть!

— Если понадобятся советы, обращайся, — подначивающее улыбнулась девушка.

— Я буду твоим шафером на свадьбе. Ну, или его. — Хайд прямо-таки взорвался хохотом и проглядел момент, когда Чейни набросился на него с кулаками.

Шутки. Тупые шутки Хайда. Дружба и преданность — не себе и не друзьям, а порядкам Дома — были здесь превыше всего. Хайд знал и Хайд шутил над этим, воспринимая это как что-то весёлое. А Чейни понимал, что рано или поздно Дом сделает из Микки такого же, как и все они. И что сейчас Микки так тянется к нему — к ним — только потому, что все они — контакторы. А это слишком серьёзно и слишком важно, чтобы быть поводом для смеха.