Жаботинский и Бен-Гурион: правый и левый полюсы Израиля

К вечеру Бен-Гурион свалился с высокой температурой. Несмотря на недомогание, он не сумел сомкнуть глаз. Сначала его на дому навестил посол США, принесший телеграмму от Эйзенхауэра, взволнованного мобилизацией войск, – президент ошибочно полагал, что Израиль готовится атаковать Иорданию, и призывал его к сдержанности. Затем его квартиру, выражая поддержку принятому решению, посетили лидеры оппозиционных партий, не входящих в правительство. Среди них не было коммунистов, зато у постели больного оказался его давний враг, Бегин, умевший ради национального единства простить (но не забыть) прошлые конфликты. Посетители как будто забыли, что накануне (16 октября) Бен-Гуриону исполнилось 70 лет – в таком возрасте болезнь протекает тяжелее, и больному следует предоставить отдых.

Утром 29 октября секретарь принёс Бен-Гуриону новое послание Эйзенхауэра. Президент не догадывался, что удар будет нанесён по самому могущественному противнику Израиля, и по-прежнему призывал Бен-Гуриона к сдержанности.

29 октября в 5 часов вечера первый батальон 202-й воздушно-десантной бригады под командованием подполковника Рафаэля Эйтана высадился в районе перевала Митла на Центральном Синае, захватил дорогу на Эль-Тамад и удерживал её до рванувших навстречу двух десантных и двух механизированных батальонов 202-й бригады (ею командовал полковник Ариэль Шарон). Ночью 202-я бригада вошла в египетский город Эль-Тамад. Несмотря на численное превосходство – египетская пехота в 15 раз превосходила израильскую, а по общим вооружениям, включая авиацию, соотношение сил составляло один к четырём в пользу Египта, – египтяне были деморализованы.

…В один и тот же день в мире происходит множество событий, праздничных для одних (свадьбы и появление на свет новорожденных) и грустных для других (разводы и похороны). В день, когда парашютисты Эйтана высаживались у Митлы, советские танки, к ликованию венгров, начали покидать Будапешт. Тогда никто ещё не знал, что через десять дней они будут введены вновь и зальют кровью улицы Будапешта. Но вывод войск внушал оптимизм поборникам мира. В Совете Безопасности ООН советский и американский представители разработали совместный проект резолюции, резко осуждающий Израиль и требующий немедленного прекращения огня и вывода войск.

Резолюция была заблокирована Англией и Францией. С почти суточной задержкой они предъявили воюющим сторонам двенадцатичасовый ультиматум об отводе войск, заставив Бен-Гуриона понервничать – он не доверял Идену и опасался подключения к войне Сирии, Иордании и Ирака. Как и ожидалось, в отличие от израильтян, Насер отказался выполнить ультиматум, но лишь вечером 31 октября англо-французская авиация перешла к действиям. Только тогда Эйзенхауэр понял, что союзники по НАТО его одурачили, и, ослабив давление на Бен-Гуриона, он переключился на Идена.

Боевые действия в исполнении Англии и Франции отчасти напоминали «странную войну», которой они пугали Гитлера с сентября 1939-го по май 1940-го. Лишь 5 ноября, на восьмой день боёв, когда Синайский полуостров полностью перешёл под контроль израильтян, англо-французские парашютисты десантировались у северной границы Суэцкого канала, в районе города Порт-Саид.

Между тем, события в Венгрии разворачивались не так, как хотелось Кремлю, и Хрущёв вспомнил сталинские силовые методы. 4 ноября в Венгрию была введена мощная группировка советских войск, получившая приказ подавить восстание (руководство операцией было возложено на министра обороны СССР маршала Жукова). Суэцкий кризис был выгоден Советскому Союзу. Благодаря нему удалось отвлечь внимание мировой общественности от кровавого подавления венгерского восстания. 5 ноября Булганин, Председатель Совета Министров СССР, совершил отвлекающий маневр: направил ноты правительствам Англии и Франции, намекнув о возможности применения ядерного оружия. Никто не знал, то ли это шантаж – то ли действительно Советский Союз готов сделать безумный шаг. Внимание переключилось на Суэцкий кризис: ведь Советский Союз заговорил о ядерной войне.

Бен-Гуриону Булганин направил иное послание. Отбросив дипломатический этикет, он назвал правительство Израиля агрессором, ставящим под сомнение вопрос существования Израиля как государство, и недвусмысленно угрожал подключением Советского Союза к военному конфликту. Стараясь сохранить хладнокровие, Бен-Гурион записал в этот вечер в своём дневнике:

«Если бы в конце ноты не стояла подпись Булганина, я бы подумал, что она написана Гитлером, хотя между этими двумя палачами нет большой разницы. (Называя Булганина палачом, Бен-Гурион имел в виду кровавое подавление советскими войсками народного выступления в Венгрии – Р.Г.) Меня беспокоит то, что Сирия наводнена советским оружием, и можно предположить, что оно прибыло туда в сопровождении «добровольцев».