Читаем Жаклин Кеннеди. Американская королева полностью

Пара не пыталась скрывать физическое влечение. Майкл Бентли, администратор лондонского отеля Claridge, где они обычно останавливались, вспоминал, что первые годы Джеки и Онассис явно очень друг друга любили, сидели за угловым столиком в ресторане, держась за руки, потом шли гулять, возвращались счастливыми и говорили, что «в Лондоне им никто не докучает». Временами, по словам Кики Феруди, они вели себя «как подростки, не в силах оторваться друг от друга; Артемида лишь снисходительно улыбалась, когда Джеки и Онассис нежничали при ней…». Сексом они занимались в самых неподходящих местах – в самолетах, на катерах, на пляже, не обращая внимания, что кто-то смотрит или фотографирует. Брат одного из вашингтонских приятелей Джеки испытал настоящий шок, наблюдая, как Онассис вдруг тащил Джеки в каюту «Кристины» и занимался с ней сексом, даже не потрудившись закрыть дверь. Подобный эксгибиционизм тешил его самолюбие – он постоянно хвастался перед друзьями Джеки, вроде Пьера Сэлинджера, своими сексуальными аппетитами и мастерством в постели. Джеки не протестовала, даже поставила в глифадской спальне огромную кровать, а на «Кристине» спала в той постели, которую Онассис девять лет делил с Марией Каллас. Правда, перед свадьбой она велела снять со стены висевший на видном месте большой портрет Тины и позднее призналась Артемиде, что вполне понимает, что Ари по-своему до сих пор любит первую жену и ей грустно постоянно видеть перед собой «это красивое лицо».

На самом деле угрозу представляла не Тина, а Мария. «Через несколько дней после свадьбы он свистел в Париже у Марии под окнами», – писал друг Марии Роберт Сазерленд. «Я сделал большую ошибку», – говорил Ари Каллас. Мария уже никогда не приезжала на Скорпиос, но ее парижская квартира располагалась неподалеку от его дома. По словам слуг, после женитьбы Онассиса на Джеки Мария и он казались даже счастливее, чем раньше, но теперь он делал все возможное, чтобы скрыть свои свидания с оперной дивой. Приезжал к ней под покровом ночи, а о встречах договаривался через своего помощника, Мильтоса Яннакопулоса, и по крайней мере первые годы не звонил напрямую. Артемида не сомневалась, что тем самым он щадил чувства Джеки: «Конечно, он изменял ей, но всегда был внимательным и деликатным».

Однако Джеки, как подозревала Артемида, знала, что роман с Каллас продолжается, и ее это ранило. Снова она не была главной женщиной в жизни мужа, снова не смогла добиться преданности и любви, какие дарил ей Черный Джек. Притом что они часто занимались сексом, при всех поцелуях, ласках, нежных словах, подарках, любовных записочках, в их браке сквозило что-то нереальное. Аристо, как звали Онассиса Джеки, греческая семья и друзья, обращался с нею как с принцессой, с красивой и хрупкой фарфоровой куклой. Он не подпускал ее к своему бизнесу, кроме одного случая, когда через месяц после свадьбы Джеки стала звездой на ужине с диктатором Пападопулосом, ключевой фигурой в онассисовском проекте «Омега». Когда Джеки пыталась обсуждать с мужем политические вопросы, он просто отмахивался: «Тебе будет скучно, дорогая», – точь-в-точь как Джек. А вот с Марией обстояло иначе. Все, кто в ту пору видел их вместе, думали, что она нужна ему не только для секса. «Их отношения выходили за пределы секса, – вспоминала Кики Феруди, – Аристотель обсуждал с ней свои проблемы, делился мыслями и переживаниями. Если бы Джеки могла выполнять ту же роль, он бы, наверное, не нуждался в Марии. Я не знаю, почему он к ней так часто наведывался, но факт остается фактом».

На самом деле Джеки так и не оправилась от психологических травм минувших пяти лет и гибели Джона и Бобби. Убийство в Далласе стало ее ночным кошмаром, который она пересказывала окружающим, словно, облекая ужас в слова, могла изгнать из памяти детали страшного события. Вскоре после свадьбы, в пятую годовщину убийства Кеннеди, она осталась на Скорпиосе в обществе Артемиды. Когда Артемида, заметив, как она печальна, спросила, что случилось, Джеки разрыдалась: «Ужасный день. Я знаю, что должна теперь быть счастлива, но не могу не думать о первом муже и о том, что случилось с ним в Техасе. Иногда мне кажется, я вообще не смогу больше быть счастливой».

Дочь близкого друга Онассиса, которая познакомилась с Джеки вскоре после свадьбы, вспоминала:

...

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
100 знаменитых отечественных художников
100 знаменитых отечественных художников

«Люди, о которых идет речь в этой книге, видели мир не так, как другие. И говорили о нем без слов – цветом, образом, колоритом, выражая с помощью этих средств изобразительного искусства свои мысли, чувства, ощущения и переживания.Искусство знаменитых мастеров чрезвычайно напряженно, сложно, нередко противоречиво, а порой и драматично, как и само время, в которое они творили. Ведь различные события в истории человечества – глобальные общественные катаклизмы, революции, перевороты, мировые войны – изменяли представления о мире и человеке в нем, вызывали переоценку нравственных позиций и эстетических ценностей. Все это не могло не отразиться на путях развития изобразительного искусства ибо, как тонко подметил поэт М. Волошин, "художники – глаза человечества".В творчестве мастеров прошедших эпох – от Средневековья и Возрождения до наших дней – чередовалось, сменяя друг друга, немало художественных направлений. И авторы книги, отбирая перечень знаменитых художников, стремились показать представителей различных направлений и течений в искусстве. Каждое из них имеет право на жизнь, являясь выражением творческого поиска, экспериментов в области формы, сюжета, цветового, композиционного и пространственного решения произведений искусства…»

Илья Яковлевич Вагман , Мария Щербак

Биографии и Мемуары