Жаклин Кеннеди. Американская королева

В первые месяцы после свадьбы Джеки в основном занималась устройством дома на Скорпиосе. Один из помогавших ей греческих друзей писал: «Скорпиос – очень красивый остров с пышной зеленью, просто идиллия. Настоящий ионический остров, не похожий на эгейские. Там был старый дом, построенный в начале девятнадцатого века, несколько заброшенный. Ари построил себе новый дом на вершине холма, но редко там появлялся, так как в основном пропадал на “Кристине”… И Джеки решила сделать старый дом своим, вдохнуть в него новую жизнь». Она наняла нескольких дизайнеров, в том числе своего старого знакомого Билли Болдуина, чьи работы Онассис явно считал слишком уж нью-йоркскими для греческого острова, блестящего миланского дизайнера Ренцо Монджардино, отделывавшего загородный дом Ли, Тервила Грейнджа и Пола Ленарда, дизайнера Рейчел Меллон, который, как он выразился, помогал «причесать» остров. Джеки постоянно меняла убранство, переставляла мебель, как в свое время в Джорджтауне. Она разбила сады вокруг дома и занялась ландшафтом самого острова, периодически объезжая свои владения на красном джипе, чтобы проверить, как продвигаются работы.

Кое-кто из работников противился переменам на острове, упрекая Джеки, что она хочет уничтожить следы прошлой жизни своего мужа. Один из садовников не захотел выкапывать камни: «Вы только посмотрите на них. Я помню тот день, когда по ним ступал Уинстон Черчилль. А теперь я должен выкинуть их в океан? Что же, для миссис Джеки они нехороши? Ей все нехорошо. Вскоре и мистер Онассис перестанет ее устраивать». Те работники, что приняли новую жену хозяина в штыки, были уволены или ушли сами, но в основном греческий персонал любил ее, поскольку она относилась к ним с уважением, к чему они не привыкли.

Онассис же с готовностью оплачивал крупные счета за импортную мебель и антиквариат, но не допускал жену до «Кристины», которую полагал своей территорией. Он предпочитал есть и спать на яхте, а не на острове.

Джеки действительно получала больше удовольствия от простоты своего дома, чем от роскоши яхты, по ее мнению слегка вульгарной. Особенно ей не нравились барные стулья, обтянутые кожей с китовой мошонки (и сальные шуточки Онассиса, который обожал спрашивать женщин, как им сидится на самых больших яйцах в мире). Когда она предложила перетянуть их, то вызвала бурное негодование и отступила, не желая идти на конфликт. Артемида предупредила, что брат дорожит каждым предметом на «Кристине», поскольку все выбирал сам, а потому от критики лучше воздержаться. И Джеки научилась мирно сосуществовать с мраморными балюстрадами, камином из ляпис-лазури, муралями Верте «Четыре времени года», изображавшими Тину, Александра и Кристину, двумя полотнами Эль Греко и нефритовым Буддой. Главный бар, где стояли пресловутые стулья, украшали сцены из «Одиссеи». На яхте была комната отдыха, увешанная коврами на сказочные сюжеты, лазарет, кинотеатр, бассейн, украшенный мозаикой, с подъемным полом, что позволяло при желании превратить его в танцзал, девять гостевых кают, названных в честь греческих островов, каждая с собственной ванной, отделанной мрамором и золотом. Хозяин занимал четыре каюты на спардеке. Онассис и Джеки спали в главной спальне, ванна там была из голубого мрамора, а стены ванной украшали копия кносской мозаики и старинные венецианские зеркала. На яхте служили два шеф-повара, один специализировался на греческой кухне, другой – на французской. Меню всегда выбирал сам Онассис, поскольку «Кристина» была его королевством, которым он управлял, сидя у бассейна с сигарой во рту и рюмкой узо в руке. Отсюда, с яхты, он мог позвонить в любую точку мира.