Жан Брюс. Детективы

— Нет, послушай меня. Время поджимает, дружище. Грузовик ждет, это не туфта. Спрячься в кузове. Грузовик едет в Пилтун, на восточном побережье, за запчастями. Перед городком он остановится. Ты потихоньку вылезешь и спрячешься в лесу. Когда услышишь высвистываемую мелодию «Интернационала», можешь выходить. Все продумано, поверь мне…

Пальцы Скирвина сжались на руке Юбера.

— Теперь беги! Ты не можешь терять время.

— Я возьму тебя с собой, — предложил Юбер.

— Нет, дружище. Мне хана. По-дурацки. По дурацки…

Юбер распрямился, оставив кинжал в груди лжепредателя Скирвина. Уходя, он услышал:

— Скажи Смиту, что двести тринадцатый погиб по-дурацки…

Он открыл дверь, заметил грузовик в двадцати метрах дальше. С комком в горле, весь в поту, он продолжил путь. Вокруг все было спокойно. Он забрался в кузов и скользнул под брезент. Под ногами лежали старые мешки. Он наощупь лег и накрылся ими с головой.

* * *

Не имея часов, Юбер не мог знать, сколько времени назад грузовик выехал из Лакарстова. Выезд из лагеря прошел без осложнений. Часовые даже не заглянули в кузов.

Уже некоторое время Юбер стоял на коленях на мешках, держась за заднюю стенку кузова, и следил за дорогой, раздвинув брезент. Машина ехала по лесу. На последнем указательном щите Юбер смог прочитать, что до Пилтуна шесть километров.

Грузовик резко затормозил, и Юбер, отлетев назад, упал на мешки, но быстро поднялся. Он услышал, как шофер ругался, потом как он вылез из кабины и захлопнул дверцу. Юбер осторожно выглянул из-под брезента. Поперек дороги лежало дерево среднего размера, которое вполне мог передвинуть один человек.

Операция по очистке дороги заняла не больше двух минут, и шофер снова сел за руль. Для Юбера наступил момент действовать. Он перемахнул через борт кузова и спрыгнул на землю в ту секунду, когда грузовик тронулся с места.

Юбер перепрыгнул через придорожную канаву и скрылся за деревьями. Полная темнота. Он услышал, что грузовик прибавил скорость, и вскоре шум его мотора затих вдали.

Прислонившись к дереву, он замер. Его окружал необыкновенный покой, как в начале мира. Слышались только удары сердца в сдавленной груди. В Лакарстове уже должны поднять тревогу. Надзиратель, очевидно, обнаружил его бегство при четырехчасовом обходе. Потом они нашли на лестнице тело Скирвина, наверняка мертвого.

При мысли о Скирвине горло Юбера сжалось от неприятного чувства. Почему он подошел к нему с таким двусмысленным видом? Он должен был предусмотреть, что Юбер, уже настроенный против него, без колебаний попытается убрать его во время побега, спасая собственную жизнь. «Скажи Смиту, что 213-й погиб по-дурацки!» Это была правда.

Теперь Юбер все понял. Скирвин, агент ЦРУ, очевидно, был связан с антикоммунистической организацией, в которую входили Такара и Маннова. Его предупредили о приезде Юбера в Погоби, он сумел устроить его приезд в Лакарстов и взять к себе помощником, чтобы облегчить ему работу…

Невдалеке кто-то начал насвистывать «Интернационал». Юбер дождался перерыва и с сильно забившимся сердцем засвистел в свою очередь.

Шум шагов по опавшим листьям и хруст веток. Совсем рядом появилась высокая стройная фигура и голос спросил по-немецки:

— Где вы?

Маннова. Вот это сюрприз!!!

— Здесь, — ответил он, направляясь к ней.

Наступило смущенное молчание, потом он в порыве обнял ее и прижал к себе.

— Счастлив увидеть вас вновь.

Лин держалась очень натянуто и ответила ледяным голосом:

— Догадываюсь.

Он прекрасно понял, что она хотела сказать: он был счастлив от того, что в данный момент она представляла для него единственную надежду на спасение. Это было правдой по меньшей мере на восемьдесят процентов. Ему захотелось объяснить ей, что означали остальные двадцать, но она высвободилась и взяла его за руку.

— Пойдемте.

В пятидесяти метрах на грунтовой дороге стояла маленькая черная машина с выключенными огнями.

— Садитесь.

Она заняла место за рулем, вырулила задним ходом на шоссе и поехала в Пилтун.

— В Лакарстове подняли тревогу, — объявила она, не сообщая источник информации. — Не думаю, чтобы они догадались, как вам удалось уехать на грузовике, но вся милиция Сахалина поднята по тревоге…

Он молчал. Присутствие рядом этой хладнокровной и решительной женщины давало ему чувство безопасности, подкрепляемое его собственными силами. Вдвоем они могли преодолеть любые кордоны.

— Я прочла телеграмму об объявлении вас в розыск, — продолжала она, резко свернув на узкую каменистую дорогу, шедшую в Пилтун. — Там сказано, что при побеге вы убили человека.

Он решил не говорить ей, кого убил.

— Верно. Когда я собирался залезть в грузовик, передо мной появился человек с револьвером в руке. Я ударил его ножом. У меня не было выбора…

— Разумеется, — сказала она.

Дорога, изрытая рытвинами, извивалась по лесу. Лин Маннова спросила:

— Говорят, несколько дней назад один пилот из Лакарстова перелетел в Японию на МИГ-17 и сел на американский аэродром. Это правда?

— Да, правда.

Секундная пауза.

— Вы приезжали ради этого?

— Да, частично.

— Поздравляю.

Лес внезапно закончился, и перед ними возникло море, темное и величественное.