Жан Брюс. Детективы

Он вышел в холл, направился прямо к выходу, прошел между двумя часовыми, даже не взглянувшими на него, и оказался на улице.

Свободен!

Ему пришлось сделать усилие, чтобы не броситься бежать. К остановке на другой стороне улицы подъехал автобус. Юбер прошел по пешеходному переходу и успел дойти до остановки. Он сел в автобус вместе с несколькими «гражданскими». Платят ли милиционеры за проезд в общественном транспорте? Он ничего об этом не знал и решил подождать, пока его о чем-нибудь спросят.

Он знал, куда и как ехать. Ханно Гугенбергер объяснил ему маршруты общественного транспорта.

Теперь тревога несомненно была уже объявлена. Они, конечно, уже знают, что ему удалось выйти из здания, переодевшись в милицейскую форму. Но прежде чем будет поднята по тревоге вся милиция Сталинабада, пройдет некоторое время. Может быть, полчаса. Они начнут с того, что поставят кордоны на всех выездах из города и контрольные посты на железнодорожных и автобусных вокзалах. Юберу было на это наплевать, он не имел намерения покидать Сталинабад. Пока не имел.

Он пересел в другой автобус на площади Ленина. Никто не обращал на него внимания; он привлек только несколько любопытных взглядов из-за бинтов на опухшем лице.

Он вышел в конце улицы Лосиновской и пересек сквер, где играли дети. В ста метрах он нашел площадь Дзержинского и Русаковскую улицу.

«Голиаф» жил в доме 28 на Русаковской. Он был тем человеком, который согласно «Детальным инструкциям» должен был вывезти Юбера из России.

Дело провалилось, и теперь Юберу оставалось лишь уйти. Он сделал все, что мог; не его вина, что все так получилось. Хорошо еще, что ему удалось бежать самому.

«Голиаф» был сапожником. Он был одним из членов маленькой еврейской общины, жившей в Сталинабаде, и тоже, как и шпеты, не смешивавшейся с коренным населением.

Юбер, не останавливаясь, прошел мимо лавочки. Сапожник был один и подбивал подметку. Юбер прошел еще метров сто, вошел в подъезд дома, где подождал несколько секунд, потом вернулся назад.

На улице не было ничего подозрительного. Он с самым естественным видом вошел в лавочку. Сапожник поднял голову, чтобы посмотреть поверх очков в металлической оправе.

— Что вы хотите?

— Могли бы вы мне сказать, где живет Голиаф? — спросил Юбер по-русски.

Сапожник насторожился. У него было морщинистое, как увядшее яблоко, лицо, темная кожа и крупный нос. Форма Юбера сбивала его с толку.

— Я знаю многих Голиафов, — ответил он подозрительно.

— Мне нужен сын Ребекки.

Сапожник быстро поднялся. Он был маленьким и немного сутулился.

— Быстро проходите туда, — сказал он. — Я присоединюсь к вам…

Юбер шагнул в дверь, находившуюся в глубине лавочки, а Голиаф подошел к витрине, чтобы посмотреть на улицу.

Юбер оказался в бедно обставленной кухне-столовой. Он взял стул и сел: силы его были на исходе. Пришел маленький человечек:

— Что я могу для вас сделать?

— Переправить меня в Афганистан.

Сапожник пристально посмотрел на форму, потом на опухшее лицо Юбера.

— У вас были неприятности?

— Этой ночью меня арестовали и измордовали в здании МВД. Я смог убежать из медчасти, позаимствовав эту форму.

— Они обнаружили ваше бегство?

— Почти сразу, нет никаких сомнений. В данный момент они должны идти по моим следам.

«Голиаф» поморщился.

— Это очень неприятно.

У входной двери зазвонил колокольчик. Юбер быстро отодвинулся, чтобы его не заметили из лавочки, когда сапожник открывал дверь в нее.

«Голиаф» отсутствовал минут пять. Когда он вернулся, его лицо выглядело очень озабоченным.

— Люди уже знают, что был побег из здания МВД. Повсюду расставлены посты.

— Это нормально.

Маленький человечек снял очки, чтобы протереть стекла, и этот жест напомнил Юберу мистера Смита.

— Вас надо будет спрятать на несколько дней. Было бы безумием покидать город в таких условиях. У вас нет ни одного шанса прорваться. Способ, которым вы убежали, заденет их за живое, и я могу вам гарантировать, что они приложат все усилия, чтобы схватить вас.

Юбер об этом догадывался, но перспектива прятаться, оставаясь в этом городе еще некоторое время, совершенно ему не нравилась.

— Действительно нет никакого способа действовать по-другому?

— Хотите попытаться в одиночку? — отозвался маленький человечек. — Направление на юг вам известно, это туда. Но на меня не рассчитывайте.

— Хорошо, — сдался Юбер, — я сделаю все так, как вы считаете нужным.

«Голиаф» показал на дверь в глубине комнаты.

— Заходите туда. Это моя спальня. Там вы и спрячетесь.

Юбер нахмурил брови.

— Этого будет достаточно?

— Лучшего я вам предложить не могу, к сожалению. Я рискую так же, как и вы.

— Простите.

— Снимите эту форму. Я достану вам другую одежду. Теперь идите в ту комнату. Мы поговорим более серьезно сегодня вечером. Мое слишком долгое отсутствие в лавочке может привлечь внимание.

Он вернулся в мастерскую, а Юбер прошел в соседнюю комнату. Ставни были закрыты, в комнате царил полумрак и стоял неприятный запах. Юбер с сожалением вспомнил о безупречной чистоплотности шпетов.