Жаркие оковы

Вулфхер Эдинбургский стоял перед стеной, покрытой маленькими разноцветными плитками, которые он, скрестив руки на груди, внимательно рассматривал. Он не обернулся, когда Руну и Роуэна ввели в комнату. Видимо, это была та самая римская мозаика, о которой рассказывал Ангус. На ней была изображена сцена охоты: полуобнаженные вооруженные мужчины окружали диковинных животных. Руна узнала в двух из них львов, но полосатая черно-белая лошадь и пятнистый зверь с элегантной длинной шеей показались ей сказочными существами. В конце концов Вулфхер подошел к массивному деревянному столу, на котором покоился огромный фолиант. За ним лежал сарацинский кинжал Роуэна.

— Что я должен обо всем этом думать? — спросил Вулфхер и с вызовом посмотрел на стоящего у окна охранника, который держал в руке огромный лук, а затем на юного слугу, робко сидевшего на сундуке у окна.

После этого он перевел взгляд на мужчин, которые привели Руну и Роуэна. Однако никто из них не ответил.

Вулфхер посмотрел в глаза Роуэну.

— Пожалуйста, скажите мне, что вы не использовали мое гостеприимство против меня… — Голос хозяина крепости звучал устало. — Что вы не заодно с моими врагами.

— Ни то, ни другое, — заверил его Роуэн и хотел продолжить, но Вулфхер не собирался его слушать.

— Почему вы проникли в комнату, где мы держали пленницу? — Хозяин крепости нервно провел рукой по торчащим рыжим волосам. — Вы действительно тамплиер?

— Да, я тамплиер.

— Вы хотели освободить эту женщину! Но как вы могли подумать, что у вас это получится?

— Я совершенно не хотел…

— Вы собирались спуститься во внутренний двор… Да, я прекрасно представляю себе ваши планы! Но вы бы ни за что не смогли добраться до этой банды язычников, которым вы, вероятно, хотели ее вернуть. Почему? Почему вы, тамплиер, стали пособником этих людей? Не понимаю! — Вулфхер уперся ладонями в край стола и затряс опущенной головой.

Руна подумала, что он никогда не поймет, если не научится слушать, и беспокойно переступила с ноги на ногу. Крохотный нож по-прежнему скрывался в кармане ее платья. Пальцы правой руки сквозь ткань нащупали гладкую рукоять; левой девушка стягивала края разорванного лифа. У Роуэна тоже был боевой нож — охранники не решились отобрать его у тамплиера. Отчасти потому, что Роуэн был достаточно умен и не пытался им угрожать. Вместо этого он сказал мужчинам, что хочет увидеться с хозяином крепости. И действительно, два охранники и три подоспевших на помощь слуги вежливо, но с чрезвычайной бдительностью образовали небольшой эскорт и доставили Роуэна и Руну сюда.

Вулфхер этой ночью, видимо, тоже еще не ложился. Из-за резких теней, которые пламя свеч оставляло на его изможденном лице, оно казалось еще более старым и морщинистым. Однако хозяин крепости был полностью одет, и было не похоже, что его только что разбудили. Скорее он был обеспокоен. Отчаялся. Попал в тупик и не мог найти выход.

— Господин Вулфхер, — попытался достучаться до него Роуэн, — леди Ательна попросила меня передать вам, что она вас любит.

Вулфхер вздернул подбородок. Боль исказила его черты, но затем они смягчились и мужчина улыбнулся.

— Где вы могли видеть леди Ательну? Я думал, вы прибыли из Палестины.

— Да, но мне пришлось, скажем так, сделать небольшой крюк… Это долгая история, которую я раскажу вам как-нибудь в другой раз, за кружкой эля. Если вы захотите ее послушать.

Очевидно, Роуэн не мог удержаться от этой колкости. Руна, несмотря на серьезность ситуации, украдкой ухмыльнулась.

Вулфхер тоже заметил скрытую насмешку и горделиво выпрямился.

— Прошу прощения. Я был не в себе. Что вы от меня хотите?

— Чтобы вы нас отпустили.

— Вы можете идти, куда вам вздумается, господин Роуэн. — В голосе хозяина крепости прозвучало изумление. Казалось, его удивляло то, что он должен объяснять тамплиеру это обстоятельство. — Но эта женщина нужна мне в качестве заложницы.

— Я знаю. Но так вы своей цели не добьетесь.

— Женщина…

Руне надоело, что о ней говорят так, словно ее здесь нет. Она сделала шаг вперед; Вулфхер замолчал и уставился на нее. Один из охранников тотчас же преградил девушке дорогу и обхватил рукоять своего меча.

Руна почувствовала, как ее ладони становятся влажными. Сердце забилось чаще. От волнения или от страха? Она представляла себе то, что случится с ней здесь, совершенно по-другому, а теперь все словно ускользало от нее. Если бы у нее в руке был Соколиный Коготь! Или ее лук! Или лук охранника, стоявшего напротив. Правда, он был слишком большим и массивным…

Но эти мечты не могли ей помочь, поэтому девушка лишь крепче сжала рукоять своего крошечного ножа. Он придавал ей уверенности.

— Возможно, я и заложница, но не нужно говорить обо мне так, словно я не являюсь хозяйкой своей судьбы. Спросите, чего я хочу. Мне нужен монах Окснак. Или его голова.

Руна вытащила из кармана нож. Из поднятого вверх кулака выглядывало лишь крохотное узкое лезвие. Охранник тихо засмеялся.