Жаркое свидание в Лондоне

Их провели вверх по скрипучей лестнице, затем через несколько дверей, которые, похоже, не открывали годами. Потом они остались одни с большим ключом в тесном пространстве под крышей. Там стоял сухой, застарелый запах пыли, но чердак был не в самом ужасном состоянии. Разочарование — чем больше пыли, тем лучше. Этот выглядел слишком аккуратно.

Лэнс щелкнул выключателем, чтобы усилить естественный солнечный свет, проникающий через окно в крыше.

— Здесь хранятся секреты.

Сара подняла чехол с какого-то громоздкого предмета мебели и заглянула под него.

— Сокровища… секреты… Ты нашел Караваджо, но какие тайны ты раскрыл?

Лэнс пожал плечами:

— Потерянная любовь, грандиозные любовные связи, эротические коллекции.

— Это почти… вуайеризм.

— Возможно, именно непристойные детали и возбуждают мой интерес.

Он подмигнул, и Сара захихикала. Какой яркий и красивый звук! Эта женщина должна улыбаться всегда.

Лэнс оглядел пространство.

— К сожалению, этот чердак слишком чистый, чтобы найти здесь что-то интересное. Мне подавай что-нибудь погрязнее. Вот где находятся настоящие сокровища.

Сара вздохнула, уперев руки в бедра, и осмотрелась.

— Где начнем?

— Я возьмусь за этот угол. — Он указал на одну сторону комнаты. — Ты за другой, и мы встретимся посередине. Делайте заметки и фотографии, а потом мы поменяемся сторонами и посмотрим, не пропустили ли мы что-нибудь.

Работали молча. Под пылезащитными чехлами были спрятаны обычные вещи. Сломанные предметы. Ничего интересного. Лэнс взглянул на Сару. Она фотографировала прислоненную к стене картину, выгибая спину, как грациозная кошка. Он ухмыльнулся, когда она взглянула на него, ее голубые глаза были холодными и спокойными.

— Ты сказал, что твой отец ненавидел то, чем ты занимаешься. А твоя мать?

— Моя мать? Вдовствующая? — Лэнс рассмеялся. — Ей все равно, что я делаю.

Конечно, у нее были свои планы. Например, женить его, чтобы продолжить бесславный род Астиллов. Чтобы он выполнил свой долг, как племенной бык. Этого никогда не случится.

— Я встречусь с ней?

— Нет. Осенью она уезжает на виллу в Испанию и зимует там со своими друзьями.

— А как насчет твоей сестры?

— Возможно, на предстоящем благотворительном матче по поло. Она иногда посещает его.

Правда, в последнее время Вик много пропустила. Лэнс подозревал, что ее муж разрешал ей появляться на публике, только если она сопровождала его. Иногда она звонила, оправдывалась усталым далеким голосом.

— У нее такой дизайнерский талант! Интерьер Астилл-Холла прекрасен.

Это была одна из немногих вещей, которые муж Вик позволял ей делать. Так она была при деле и не мешала ему заниматься своей карьерой и другими… интересами.

— У Виктории есть талант к двум вещам. Дизайн интерьеров и спасение брошенных существ.

Ее муж не восхищался ни одним из талантов.

— У тебя интересная сестра. Думаю, она мне понравится.

Когда-нибудь, пожалуй. А сейчас… скрытый талант Вик заключался в том, что она ранила себя и тех, кто пытался ее полюбить. Он не понимал, как Сара могла остаться такой чистой и непорочной после того, как с ней обошлись. Как она сумела сохранить свою восхищенность и надежду? Ее жених-донжуан умер еще до свадьбы. Ее родители вновь пытались продать ее тому, кто больше заплатит, чтобы удержать власть и положение, которые ускользали из их костлявых пальцев.

— Ну, я закончила, — выдохнула она, сдувая с лица выбившийся локон. — Здесь не было ничего интересного. За исключением… Это все, что я нашла.

Сара подошла к комоду и, потерев нос, достала старую коробку из-под обуви. Внутри были остатки детской коллекции — старая мебель для кукольного домика, гладкая речная галька и фигурки, которые Сара перебирала.

— Это — коллекция фермерских животных. — Она выстроила их на крышке сундука. Они были из твердого камня, с блестящими, как драгоценные камни, глазами.

Затем она снова посмотрела на Лэнса с надеждой. Его сердце забилось от волнения, потому что она знала, что нашла, и он тоже.

— Как ты думаешь, что это? — спросила она.

Он улыбнулся.

— Ты сама знаешь.

— Фаберже?

Он поднял одну из фигурок. До сих пор в хорошем состоянии, учитывая то, что с ними играли дети. Красивые. Коллекционные. Ценные.

— Думаю, ты можешь быть права. Поздравляю, леди Сара. Если семья захочет продать их, ты получишь свои первые проценты.

Она стояла перед ним — ее губы были приоткрыты, восхитительные локоны обрамляли лицо — и смотрела на него так, словно он знал ответ на любой ее вопрос. Это выражение лица Сары заставило его почувствовать себя королем мира. И он жаждал быть для нее ответом на все вопросы. В альтернативной вселенной, где все, что она хотела и в чем нуждалась, мог обеспечить только он.

Она протянула руку и убрала со щеки несколько прядей волос. От ее пальцев на коже остался пыльный след.

— Ты испачкалась, — указал он.

Сара потерла лицо в этом месте, но не задела пятно.

— Позволь мне, — пробормотал он.

Лэнс провел большим пальцем по пятну. Ее кожа была шелковистой и теплой.

— Готово, — сказал он, наслаждаясь прикосновением.