Жаркое свидание в Лондоне

Лэнс ткнул пальцем в стену, продолжая перечислять грехи своей семьи, не щадя прошлых герцогов. Он оказался прав. Все они были пьяницами, игроками, прелюбодеями и блудниками, как он и предупреждал несколько месяцев назад. Некоторые из них были еще хуже. Дойдя до последнего портрета, своего собственного, он остановился.

— Это история моей семьи, Сара. Ни в ком из моих предков не было ни капли хорошего. — Он покачал головой. — Никогда не называй меня героем, я такой же плохой, как и все остальные.

Сейчас, получив доказательства бесчестья и позора его семьи, она должна была понять. Но вместо того, чтобы смотреть на него с отвращением, Сара склонила голову набок и приложила руку к сердцу.

— Обе наши семьи, даже королевская семья Лавритании, извлекали выгоду из страданий других. Ты думаешь, у меня иммунитет? Я не изучала подробно прошлое своей семьи, но мерзости там тоже хватает. Все, что мы можем сделать, — это попытаться стать лучше.

Лэнс провел рукой по волосам.

— Ты не понимаешь.

Он должен был заставить ее, для ее же блага.

— Понимаю. Ты говоришь, что ты плохой человек. Но ты не можешь контролировать мои мысли.

Она была до боли красива в своем голубом платье. Портреты его предков висели у нее за спиной, призраки его прошлого смотрели на них. Пришло время показать ей, что такое Астилл. Восемнадцатый герцог Бедморский. Он провел большую часть своей взрослой жизни, оттачивая эту роль, и с легкостью вжился в нее, потому что, что бы Сара о нем ни думала, он рожден быть таким.

— А если я захочу, чтобы мы продолжили то, что было прервано ранее? Здесь. Сейчас. Скажу тебе раздеться под взглядами моих предков.

На щеках Сары расцвел румянец. Затем она направилась к нему, знойно покачивая бедрами, ее пальцы расстегивали одну за другой пуговицы на платье. Лэнс хотел крикнуть, чтобы она остановилась, но про себя умолял ее продолжать.

Сара сбросила платье с плеч — ткань соскользнула с ее тела на пол, — переступила через него и остановилась перед Лэнсом в одном прозрачном кружевном белье. Желание смешалось с остатками гнева, и эта мощная смесь прожгла его насквозь пылающим жаром.

— Я не боюсь мертвых, Лэнс. Они не могут тебе навредить.

Она сияла в свете, льющемся из окон, как настоящий ангел. К горлу подступил тошнотворный комок отвращения. Он не мог сделать это здесь, в присутствии своего проклятого прошлого. Не с ней. Он подошел к Саре и обнял ее, уткнувшись головой ей в шею, вдыхая ее опьяняющий аромат.

Сара со вздохом прижалась к нему, и утренняя ярость испарилась. Лэнс заключил ее в свои объятия. Будь он проклят, если позволит кому-то причинить ей боль. Он будет заботиться о ней, пока не придет время ей уйти.

Хотя Лэнс и боялся, что человек, от которого ее нужно защитить, был он сам.

Глава 10

Лэнс сидел в своем кабинете, просматривая бухгалтерские книги. Пока все шло гладко, под видом того, что он оставил холостяцкую жизнь. Кто знал, что быть настоящим герцогом стоит столько труда? Его рабочая нагрузка увеличилась в геометрической прогрессии с тех пор, как в его жизнь вошла фиктивная невеста.

Теперь Джордж передал ему что-то вроде отчета об Астилл-Холле. Раньше он никогда не вникал в подробности управления домом и безоговорочно доверял своим сотрудникам. Но Джордж настаивал, заваливая его информацией о том, что нужно было сделать в поместье. Место становилось неузнаваемым. Его расторопный дворецкий пытался вовлечь Сару в их встречу этим утром, но Лэнс отказался.

Все было так по-домашнему. Особняк, которого он столько лет избегал, проводя большую часть времени в ярких огнях Лондона, снова стал его домом. Жизнь с Сарой казалась чем-то бесконечно восхитительным.

За исключением того, что это должно было закончиться. От одной этой мысли ему хотелось выть. Но он был человеком слова. Тем не менее, ее улыбка за утренним кофе, ее взгляды, когда она осматривала дом и сад, зажигали его сердце. Возможно, он эгоист, но сейчас ему было все равно.

Лэнс почувствовал, как в нем что-то затеплилось. Ощущение конкретного и постоянного будущего. Он позволил этому солидному чувству развернуться и разрастись, что было намного приятнее, чем выслушивать стоимость полировки чертовых люстр, которую Джордж сейчас обсуждал с ним. Вместо того, чтобы говорить об этих люстрах и их ремонте, он хотел найти Сару. Отвести ее в спальню, снять с нее красивое платье и заставить ее стонать и задыхаться с его именем на губах. Конечно, это не обязательно должна быть их спальня.

Он уставился на блестящую поверхность стола, за которым сидел. Он не мог выкинуть из головы воспоминания о Саре, распластавшейся перед ним на рабочем столе, с раскрасневшейся кожей, извивающейся под его языком. Действительно, эта комната была уже не кабинетом, а площадкой для его фантазий. И у него имелись планы на каждую плоскую поверхность в доме. Ужин на двоих в большой столовой, где он уложит ее на стол и…

— Вы меня абсолютно не слушаете.

Мог ли Джордж представить себе, что его отвлекало? Возможно. Он был таким проницательным. Мужчина работал на него много лет.