Жажда смысла. Человек в экстремальных ситуациях. Пределы психотерапии

Смысл такого становления личности возникает в нуминозной Самости, и если в жизни отдельного человека разворачивается вся ее полнота, тем самым он, в юнговском понимании, воплощает «божественное» в человеческом. Для Юнга индивидуация означает осмысленное и воплощенное бытие, соответствует «естественному ходу жизни, в процессе которого индивид становится тем, кто он есть». В аналитической психологии верность собственной сути, познание себя и узора своей жизни считаются этической обязанностью. Парадокс апостола Павла «Стань тем, кто ты есть», шекспировское выражение «to thy own self be true» («быть верным самому себе»), текст апокрифического Евангелия от Фомы «Когда ты создаешь то, что есть в тебе, – то, что ты создал, спасает тебя; когда ты не создаешь то, что есть в тебе, – то, что ты не создал, убивает тебя»[35]

– это основы юнговского понимания индивидуации. Философски концепция Самости выведена из «Никомаховой этики» Аристотеля и из идеи о «daimonion»[36]

и обозначает истинную суть человека, его потенциал, реализация которого составляет смысл жизни. Самопознание – моральная обязанность человека, а бессознательность по отношению к собственной натуре, как считал Юнг, является «наибольшим грехом».

Юнг особо подчеркивал важность духовности, то есть знания о том, что «не хлебом единым жив человек» и что человек должен выйти за пределы повседневности, чтобы подступиться к истинной сути самого себя, других людей и мира. В процессе индивидуации человек учится встраивать свое отдельное одинокое Я в осмысленный миропорядок более высокого уровня. Мы ощущаем смысл жизни, когда в сновидениях и фантазиях чувствуем жизнь души, когда нас ведет по жизни то, что не является нашим Я и что на языке аналитической психологии называют Самостью, а на языке религии – Богом. В религиозном переживании смысл и бытие могут совпадать, и тогда возникает ясное понимание того, что Юнг называл «unus mundus»[37]

.

Духовное измерение жизни неотъемлемо от натуры человека. Оно соединяет становление и упадок, делает нас способными жить и умирать. Аналитическая психология исходит из того, что наша душа вхожа в сферы, где нет пространства и времени, где наше рождение есть смерть, а наша смерть – это рождение. Когда изменение и разрушение являются аспектами жизни, возникает новое понимание смысла смерти.

Ответственное «бытие-здесь» означает открытость человека по отношению к тому, что побуждает его к самореализации и созиданию смысла, так что он действует спокойно и убежденно по отношению к тому, что ему нужно больше всего. Как и Франкл, Юнг воспринимал жизнь как вызов человеку, как возложенную на него задачу воплотить в жизнь ее смысл. «Смысл моего существования в том, что жизнь задала мне задачу. Или наоборот: я сам являюсь задачей, вопросом к миру, и я должен найти на него ответ» (Jung, 1976, S. 320).

Юнг полагал, что болезнь и страдание, в частности невроз, являются вызовом человеку и шансом стать более полноценной личностью, принять на себя ответственность за свои хорошие и плохие стороны. В аналитической психологии болезнь – это попытка природы исцелить человека, «встряхнуть» его и, несмотря на все трудности, восстановить глубинную связь с истоками его душевной жизни. Болезнь понимается не как недостаток, за который человек полон стыда или вины, а как болезненное осознание потери себя и утраты смысла, как кризис личностного роста и возможность сделать еще один шаг на пути индивидуации. В юнгианской терапии речь идет о том, чтобы понять смысл болезненного состояния, расшифровать, на что указывают симптомы, а не заниматься лишь их устранением. Аналитическая психология понимает человека целостно и решительно дистанцируется от общественных норм и ценностей, ориентированных на здоровье как «бесперебойное функционирование» и считающих болезнь виной, наказанием или слабостью человека.