Жажда смысла. Человек в экстремальных ситуациях. Пределы психотерапии

В процессе индивидуации, идущем под управлением личного бессознательного, помогает «трансцендентная функция» – «возрождение, выводящее на новый уровень бытия, в новую ситуацию. Трансцендентная функция открывается как свойство противоположностей, приближающихся друг к другу» (Jung, 1989, 7, S. 189). Ее можно ощутить как целенаправленную, автономную, трансформирующую силу, которая помогает нам стать такими, какими мы были задуманы. В масштабных кризисных ситуациях она оказывается очень важным источником преображающей энергии души, проявленной в сновидениях, видениях и спонтанных фантазиях (Jung, 1989, 7, par. 121). Эта функция трансцендентна не в смысле таинственности, сверхъестественности или метафизичности, а потому что возникает при соединении содержаний сознания и бессознательного (Jung, 1987, 8, par. 131) и делает возможным переход от одной внутренней установки к другой. Она возникает из напряжения между противоположностями и воплощает собой нечто третье, выводящее сознание в позицию над

противоположностями. Эта концепция была разработана Юнгом в период, когда он сам жил с почти невыносимым напряжением внутренних противоположностей и искал принцип осмысленного порядка, который сделал бы переживание диалектических сил бессознательного доступным для понимания (MacFarland Solomon, 1994, S. 45–70). Многие положения аналитической психологии близки выводам современных физиков и инсайтам мистиков. Юнгианская психология придерживается положения, что любой смысл парадоксален, а бытие априори едино, ведь «в любом хаосе есть космос, в любом беспорядке есть неявный порядок, в любом произволе есть закон, и все происходящее опирается на свою противоположность» (Jung, 1989, 9, par. 66).

Критика идеала целостности

Понятие целостности, которое играет значительную роль в концепции Юнга, в наши дни было подвергнуто критическому анализу Романом Лесмайстером (Lesmeister, 1992). По его мнению, уже с самого зарождения глубинной психологии Фрейд и Юнг (добавим, еще и Адлер) придавали большое значение целостности; она была высшим противовесом частичным психическим феноменам. В соответствии с платоновской идеей о том, что мужчина и женщина являются «двумя половинами» и эрос

тянет их друг к другу, Фрейд и его ученики считали, что целостность как терапевтическая цель возникает из объединения частичных систем. В психоанализе это означает, что частичные влечения следует подчинить генитальной сексуальности, а нарциссизм необходимо преодолеть в ходе объектных отношений. В аналитической психологии считается, что «комплексы» ведут собственную произвольную жизнь, но подчинены вышестоящему архетипу Самости. В индивидуальной психологии Адлера предполагается, что мышление в терминах противоположностей, амбивалентность и «двойственная природа души», наиболее выраженная в оппозиции женского/мужского, должны быть взаимоувязаны в личности так, что достигается состояние целостности и полноты, или, образно говоря, состояние «психического гермафродита» (Hillmann, 1986).

По мнению Лесмайстера, символ целостности становится еще более важным, если учесть его связь с религиозностью. Юнг наделяет Самость божественностью в духе религиозного мистицизма. Фрейд так возвышает фаллос, что фактически окружает его ореолом нуминозности и мифологизирует его. Адлер окружает квазирелигиозным нимбом идею полного совершенства, соединяя ее с исцелением и спасением человечества в будущем. Таким образом, понятие целостности так тесно связано с абсолютным добром, что неизбежно приводит нас к «тени зла», деструктивности, властному могуществу и произволу.

В юнговской психологии теневую власть в пределах целостности рассматривают как инфляцию вследствие идентификации Я с архетипом Самости. Юнг понимает целостность как идеал, к которому следует стремиться, и как точку отсчета, одновременно считая ее чем-то реально достижимым в жизни. К такому выводу приходит Лесмайстер после анализа многих текстов Юнга. Однако приравнивание Самости к образу Бога затрудняет критический анализ и усиливает глобальность юнговского понятия целостности. Аспект деструктивного могущества встречается еще в платоновском описании изначальных «круглых» людей. Из-за своей полноты и целостности они обладали огромной силой и пытались соперничать с богами, то есть прикладывали титанические усилия и пренебрегали пределами человеческих возможностей. В качестве наказания боги разделили их пополам, и с тех пор эти половинки стремятся найти спасение через любовь и воссоединение (Lesmeister, 1992, S. 13).