Железный тигр

К перилам правого борта нашего катера была привязана моторная лодка, принадлежащая египтянам, на которой спиной к нам стоял Хаким. Он разговаривал с капитаном, молодым лейтенантом военно-морского флота Египта и армейским офицером. Хаким повернулся и, увидев меня, перешагнул через перила. Это был высокий, красивый мужчина с лицом оливкового оттенка, элегантный в своем ослепительно белом костюме из льна и старом галстуке колледжа в Хэрроу.

"В этом египтянине больше строгого английского стиля, чем в чертовых англичанах", — подумал я. Временами во мне довольно легко пробуждался ирландец, а может быть, просто заговорило выпитое виски.

— Ну и как, мистер Сэвидж, — произнес он. — Поиск увенчался успехом?

Я кивнул в ответ:

— Как раз то, что вы и предполагали. Израильский. "Мираж III".

— И в каком он состоянии?

— На нем ни единой царапины. Похоже, ваша противовоздушная оборона здесь ни при чем.

— Этого не может быть. На этот счет от офицера, командующего той самой батареей, я получил особое донесение. Самолет, вне сомнений, был сбит ими.

Подошел армейский офицер военной разведки в звании майора. Ему было около тридцати, с лицом, сильно испещренным шрапнелью, и темными бешеными глазами. Один из тех, кому пришлось пережить тяжелые времена на Синае и кто видел единственное решение арабо-израильского конфликта в полном уничтожении государства Израиль.

— Майор Ибрагим. Только недавно откомандирован из Каира мне в помощь, — представил его Хаким и, вынув элегантный золотой портсигар, предложил мне сигарету. — При налетах со стороны моря самолеты летят очень низко. Обычно на высоте шестьсот футов или меньше, чтобы наши радары не смогли их засечь. Летчик в этой ситуации не имеет права на ошибку. У "миражей" максимальная скорость полета 1450 миль в час, а скорость набора высоты десять тысяч футов в минуту. Стоит сделать одно неверное движение или просто кашлянуть на высоте шестисот футов, и ты пропал. Этот парень, должно быть, попытался поиграть с подлодками, прежде чем понял, что произошло.

Майор открыл было рот, чтобы возразить, но промолчал. Сигарета была турецкой, но не из тех, которые продаются в Берлингтонском пассаже, и от ее дыма сильно запершило в горле. Я закашлялся.

— Мой друг, вы устали. Слишком много для одного, — участливо произнес Хаким.

— А никого больше нет, — ответил я. — Основная команда работает сейчас на либерийском грузовом судне. Оно затонуло на мелководье неподалеку от Абу-Кир.

— А Гийон, ныряльщик, который обычно работает с вами? Что с ним?

На этот раз уже спросил майор Ибрагим. Что-то в его голосе мне совсем не понравилось. Я испытал то же неприятное чувство, что и при виде затонувшего "Миража".

— Отправился к врачу в Александрию, — сказал я. — Он вчера потянул плечо.

Ибрагим собрался было продолжить разговор, но Хаким, положив руку ему на плечо, мягко сказал:

— Вернемся к "Миражу". Вы сможете его поднять?

— На это уйдет самое большее дня два. Мне потребуется пригнать пару рабочих ботов из Александрии и столько понтонов, сколько я смогу уложить вручную. И кроме того, у меня всего один плавучий кран. Мне потребуется еще один.

— Это будет, — пообещал он. Хаким был доволен собой, и это неудивительно — не каждый день становятся обладателями бесплатного уникального сверхзвукового реактивного истребителя в комплекте с ракетами "воздух — воздух".

— Я уверен, вы увидите, как будет благодарна моя страна за ваше сотрудничество, мистер Сэвидж, — продолжил Хаким.

— За сотрудничество, на которое мы можем безусловно рассчитывать, — подчеркнул Ибрагим. — Вы здесь на привилегированном положении, Сэвидж. Мы разрешили вам остаться в Египте и заниматься весьма прибыльным делом. Немногие из европейцев могут этим похвастаться.

Он произнес свою короткую речь с легкой злобой, но меня это совсем не задело. Сошло как с гуся вода.

— Я более чем благодарен вам, майор, — ответил я. — С другой стороны, должен заметить, что я гражданин Республики Ирландия и принадлежу к самой нейтральной нации на земле. Мы это уже давно доказали, а политика мне надоела. Люди сами ее придумали.

— Кто не с нами, тот против нас, — произнес майор нараспев, цитируя 53-ю страницу армейского устава.

— Это уж без меня, приятель. У меня правило никогда не вставать на чью-либо сторону. С такой заповедью дольше проживешь.

Я поднялся и кивнул Моргану. Тот выглядел еще более озабоченным, чем когда-либо.

— Возьму другой акваланг. Этот почти пустой. Думаю, одного баллона хватит.

— Какого черта, Джек. Ты сегодня достаточно долго поработал в одиночку. На сегодня с тебя хватит.

Конечно, он был прав. Главнейшее правило любой инструкции гласило: в одиночку под воду не погружаться, но в данном случае у меня не было выбора, и, прекрасно понимая это, он сам, недовольно ворча, помог мне пристегнуть акваланг.

— Есть ли необходимость в повторном погружении, мистер Сэвидж? — спросил Хаким.

— Там внизу пилот, — ответил я.

— Да, конечно, — он понимающе кивнул.

— Да пусть он там сгниет, — отрезал майор с раздражением.