Жена чайного плантатора

Гвен прижималась к Лоуренсу, а он гладил ее по спине, возвращая чувствительность мышцам и коже. Так продолжалось долго. А потом, когда он осушил ее слезы, она испытала облегчение – часть боли ушла – и благодарность к мужу за душевную щедрость.

Они вместе сидели на полу. Гвен смотрела на огонь, а Лоуренс разлил чай по чашкам, добавив в каждую немного бренди.

– Не пора ли нам поговорить? – спросил он.

Последовала долгая пауза, и наконец, когда Гвен была готова, она посмотрела на него:

– Давно ты знаешь?

– О Лиони?

Она кивнула:

– Я знаю, ты пытался сказать мне раньше. Скажешь сейчас?

– Ты помнишь ту посылку? О которой спрашивала меня?

– Я почти забыла о ней.

Они помолчали.

– Я связался со своим поверенным в Англии и попросил его получить доступ в маленькую квартиру в нашем доме, которая не сдана внаем. В ней хранятся разные документы того времени, когда мои родители часть года проводили там.

– Какие документы?

– Семейные бумаги. Моя мать любила этот старый дом, всегда мечтала провести в нем остаток дней, потому и держала документы там. – (Гвен кивнула.) – Я поручил поверенному найти их и прислать мне. Я знал, что Верити видела эти собранные матерью бумаги, но сам их никогда не просматривал. Это был просто порыв, правда. Верити однажды намекнула, что есть вещи, которых я не знаю о нашей семье. В тот момент, сказать по правде, я не поверил ей, но подумал: вдруг там найдутся какие-нибудь объяснения родства Лиони с Навиной? Я хотел выяснить, действительно ли они родня.

– И что ты нашел?

– Фотографии, письма, документы… и один очень затертый кусок пергаментной бумаги. – Лоуренс помолчал. – Свидетельство о браке моего прадеда Альберта. – (Гвен ждала продолжения.) – Мою прабабку звали Сумина. Она была родом не из Англии и даже не из Европы – она была сингалка. И умерла вскоре после рождения моей бабки. Родители ничего мне о ней не рассказывали.

«Наконец-то, – подумала Гвен, – вот она, правда, столько лет хранившаяся под спудом».

– Значит, у Лиони такой цвет кожи от нее?

– Думаю, да, – кивнул Лоуренс. – Если бы ты сказала мне, Гвен, мы могли бы выяснить это с самого начала. И дочь осталась бы с нами.

Гвен покачала головой:

– Мы были женаты совсем недолго и мало знали друг друга. Если бы я сказала тебе тогда, ты отослал бы меня прочь. Ты сделал бы это против своего желания, но это было неизбежно. Ты подумал бы, что я тебе изменила. – Краска отхлынула от лица Лоуренса, он хотел заговорить, но Гвен приложила палец к его губам. – Это правда. Мы не успели бы дойти до поиска другой причины.

Лоуренс ничего не отвечал, и из этого Гвен заключила, что ее слова попали в точку. Некоторое время они молча смотрели друг на друга.

Лоуренс глубоко вдохнул:

– Я расспросил Навину, и она подтвердила мои предположения – призналась, что ты родила близнецов. Это потребовало от меня немалых усилий, поверь. Навина очень предана тебе. – Он замялся. – Господи, что тебе пришлось вытерпеть за все эти годы! Прости меня. – (Гвен быстро заморгала, чтобы сдержать слезы.) – Когда Верити явилась ко мне с рассказом о Лиони и твоем предполагаемом увлечении Сави Равасингхе и попросила вернуть ей содержание, я уже знал, что это неправда.

– Но ты сделал, как она просила, чтобы я решила, будто ты выполнил мое желание. – (Лоуренс кивнул.) – А Верити видела это свидетельство о браке?

– Мне очень жаль, Гвен. Уверен, что видела, но я не хотел говорить ей, что знаю про Сумину, пока не найду способ объясниться с тобой. – Он нахмурился. – Я просто не знал, как к этому подступиться.

Гвен покачала головой:

– Верити знала правду и все равно пыталась шантажировать меня. Почему ей так нужны деньги?

– Думаю, она боялась замужества с Александром – вдруг у нее тоже родится цветной ребенок.

– Но она была влюблена в Сави?

– Сомневаюсь, что она его любила. Скорее дело в том, что в некоторых кругах смешанный брак считается достаточной причиной для появления на свет цветного ребенка. Ей нужны деньги, чтобы жить независимо. Она не такая сильная, как ты, Гвен, позор уничтожил бы ее. Когда ты не поддалась на ее требования, она явилась ко мне.

Гвен медленно выдохнула:

– Но я поддалась. Я попросила тебя вернуть ей содержание.

– Думаю, Верити не рассчитывала на это.

Гвен помолчала.

– Она воровала деньги, Лоуренс, подделывая счета. Наверное, копила на будущее много лет, пока я не сказала ей, что все знаю.

Лоуренс повесил голову:

– Не стану ее оправдывать.

Гвен отхлебнула теплого чая и задумалась над его словами.

Он поднял глаза:

– Думаю, я начал догадываться в тот день, когда нес Лиони к озеру, хотя не хотел признаваться в этом самому себе. Но когда доставили документы и у меня открылись глаза, я увидел, как она похожа на тебя.

Гвен волной окатило чувство утраты, такое сильное, что она не знала, как с ним справиться. Она понимала, что это навсегда, но ради Хью ей нужно найти в себе силы и жить дальше.

– Так что мы теперь будем делать? – спросила она.

– Жить дальше. Правду о Лиони знаем только ты, я и Навина.

– И Верити.

– Полагаю, Хью мы скажем об этом позже, когда он подрастет и начнет больше понимать.