Жена чудовища (СИ)

Потом были вопросы: не получал ли Валантен писем из Пузаны, не принимал ли гостей оттуда, не упоминал ли о своем желании стать герцогом или получить иной титул, не сетовал ли на лишение себя наследственных прав, не лелеял ли желание снять заклятье? Тьяна уверенно отвечала: нет, нет, нет и нет! Он даже не желал снять заклятье, потому что считал человеческое тело более слабым и неудобным, и вообще, слишком привык к своей сути. Последнее заявление дознаватель выслушал скептически, но возражать не стал.

— Благодарю, миледи, пока это все. Надеюсь, вы не откажетесь и в дальнейшем правдиво отвечать на мои вопросы, если понадобится.

— Конечно, эсс, всегда рассчитывайте на меня! — сразу согласилась Тьяна, — ради того, чтобы вы доказали непричастность моего мужа к этим преступлениям, я всегда буду с вами откровенна, и стану всячески вам помогать!

Это было все. Эсс Тален, одобрительно кивнув Тьяне, снял с шеи футляр с бумагами.

— Это доклад дознавателей из Скарата, гранмастер…

Сейчас они получат еще одно обвинение в адрес Валантена. От этой мысли в душе что-то рвалось и переворачивалось, и это было по-настоящему больно. А может быть, больнее всего была даже не мысль, а отголосок ее: неужели такое может быть правдой?

Нет, она не станет думать так. Правдой это быть не может.

Тьяна вышла. Ее следовало переодеться в траурное платье и вернуться в зал, хотя бы затем, чтобы переговорить с Овертиной. Она представляла себе, что должно произойти этим вечером: на закате Овертина во-всеуслышание поздравит следующих герцога и герцогиню с их новым титулом. С этой минуты она превратится из герцогини Нивер во вдовствующую герцогиню Нивер, потеряет свое главенствующее положение здесь. А завтрашний восход ознаменует начало новой жизни для Нивера, с новой герцогской четой. Но герцог, новый герцог, сегодня еще не наденет символическую корону Нивера, он сделает это через полный месяц и один день в присутствии короля, в Гарратене. Зато уже сегодня, если верить Айноре, два кота могут передраться…

Ее старые комнаты, те самые, в которые она не возвращалась почти год. Все чисто и блестит, и висит новое платье, черное платье, и горничная ждет, замерла над шпильками и щетками для волос.

Когда-то на этом месте висело красное платье новобрачной…

Кажется, целая жизнь прошла с тех пор.

— Давай поторопимся, — сказала она горничной, — у меня мало времени. Сделай мне самую простую прическу.

Все украшения — сережки, цепочку с подвеской, — она сняла и сложила в шкатулку, оставила лишь изумруд Айдов и кольцо Айноры, и защитный браслет, конечно. Этот браслет она теперь не снимет никогда, даже когда будет мыться в ванне.

Почему же погиб герцог Кайрен, ведь на нем должна быть зашита?!

У его защиты был недостаток — ее можно было не надеть…

Черное платье село идеально. Неудивительно, все ее платья, сшитые здесь, получались близкими к идеалу.

— Миледи что-нибудь желает?

— Нет, я пойду в зал. Вот что, тебя зовут Инет? — вспомнила она имя девушки, — со мной приехала горничная, ее зовут Ливина, приведи ее сюда и устрой, и объясни все, что нужно, хорошо?

— Я не могу привести ее сюда без проверки эсса Хойра, миледи.

Тьяна подавила раздражение — что-то немного им толку было от вечных проверок эсса Хойра! Впрочем, она несправедлива. Эсс Кален отметил, например, что ее браслет сделан хорошо. Но кто же тогда их враг, если он шутя обходит то, что делает Хойр?

— Хорошо, тогда просто присмотри, чтобы ее устроили, пожалуйста.

Она опять достала тот мешочек с травами и вдохнула запах. Действительно, он успокаивал.

В зале все немного изменилось. Стало более людно. Овертина куда-то подевалась. Но время еще позволяло, и Тьяна присела за столик у дальней стены. Огляделась. Только незнакомые лица! Казалось бы, она стольких перевидала здесь в прошлом году, гуляла и развлекалась в компании Уны и других девушек и молодых женщин. И вот теперь, она, Айд, находясь в доме Айдов, никого не узнает…

Отчего-то у нее всегда было другое понятие о своем, семейном доме.

— Как считаешь, леди Овертина воспользовалась помощью колдуна, чтобы так ужасно выглядеть? — услышала она тихий, но веселый голос, — не станет же она самом деле так убиваться. Говорят, они с герцогом не очень ладили последнее время.

— Конечно, она убивается, — возразил другой голос таким же тоном, — она стала вдовой, потеряла Нивер.

Это повод для грусти!

— Думаешь, кандрийский король не озаботится тем, чтобы выдать замуж свою кузину? Кстати, они с лордом Торином великолепно смотрятся вместе, ты не находишь?

Тьяна оглянулась — недалеко от нее болтали две молодые леди, незнакомые. У них здесь не было повода для грусти, они явились на очередной праздник. А цвет платьев — такая мелочь.