Жена Фараона

Земля Египта дрогнула. Толпа согласилась. К Фараону, в сопровождении двух жрецов вышел Кауаб. Слегка с издевкой поклонился.

— Здравствуй, брат! Ты думал, что я забуду оскорбления, нанесенные мне? — он слегка приподнял черную как смоль бровь.

Фараон Джедефра же оставался спокоен.

— Правда, исходящая из уст повелителя Египта не может оскорбить, ибо так выражается воля богов. Атона и Ра!

— А я не верю в твоего Атона и Ра! Я вообще не верю в богов, хотя, для состязания с тобой я привел двух жрецов! Как тебе мои боги!? — выкрикнул Кауаб, показывая на свиту, пришедшую с ним.

Джедефра нахмурился. Он ненавидел Апопа… И бога Сета тоже не любил, ибо они приносили беды. Они были заклятыми врагами всего живого и светлого на земле. И сейчас их жрецы стояли напротив него, Фараона — олицетворения власти Ра и Атона на земле. Так неужели Атон хочет, чтобы он, Джедефра доказал всему Египту сейчас, кто есть истинный бог?!

18.1

— Будто десять казней Египетских! Прямо как из книг… — прошептала я, разглядывая кровавую воду. Над ней кружили черные мухи, которые слетались на смрад, что от нее шел. Согласно десяти казням египетским, боги наслали на Египет проклятия. И тогда реки стали кровью. Вторая казнь была такова, что из этих рек начали вылезать огромные жирные ядовитые жабы.

Караванщик Акиф тоже склонился над водой, хмуря лоб.

— Не к добру! Что-то там случилось, в Мемфисе! Народ поднял бунт, это не понравилось Атону. Это не понравилось Осирису, вот они и сделали воду такой! Думаю, нам нужно возвращаться. До Абу-Роаш мы не доедем, не имея достаточных припасов воды. А вот до Мемфиса еще есть шанс добраться!

“Вернуться!” — сердце пропустило удар. Сейчас, когда время Перет, когда у меня есть единственный шанс попасть домой?! Сейчас я должна все бросить!?

— Нет, нет! Я не могу! Мне нужно в Абу-Роаш! — я в панике оглядывалась то на маячащую впереди пустыню с рассекающим ее, словно артерией, кровавым Нилом, то на Акифа, который смотрел совсем в другую сторону.

Ослик, что до этого добросовестно вез нас вперед, повел озадаченно длинными ушами и стал пятиться от воды. Я прислушалась. Нарастал какой-то шум. Он шел издалека, со стороны Мемфиса. И этот шум мне очень не понравился.

Мелко задрожала под ногами земля. Песок, поднявшийся в воздух от резкого порыва ветра, расцарапал лицо. Небо окрасилось в розово-красные тона.

Акиф что-то закричал мне и тем людям, что сопровождали нас, но ничего не было слышно. Песок забивал глаза, рот, уши… Кое-как закрывшись руками, я могла видеть лишь приближающееся нечто… И это нечто словно плыло в облаке песчаной бури.

Позже, стало видно, что то, что издает такие ужасные звуки ни что иное как… армия! Целое полчище колесниц, с восседающими на них воинами. И гул этот являлся ничем иным как стуком колес и топотом от лошадиных копыт.

— Фараон! — в ужасе проговорил Акиф и опустился на колени.

Я смотрела на грозную и могучую платформу с вызолоченными соколами по бортам. Смотрела на взмыленную пару гнедых лошадей, дышащих паром, смотрела на то, как выстраивается свита Джедефра позади него в виде строгой трапеции. Смотрела, как скользнул по мне обжигающий взгляд шоколадных глаз.

— Твой муж мертв. Пошли. — даже не соизволив спуститься с колесницы, Фараон протянул мне руку.

Я отчаянно замотала головой. Я не хочу! Не хочу!

— Пошли, Хетепхерес.

— Не пойду! Я хочу домой! Я хочу вернуться! — я запричитала, словно маленький ребенок, все еще отказываясь верить в происходящее. Как такое могло случиться? Неужели Джедефра так быстро подавил восстание?! И как он узнал, где я?!

Фараон Джедефра усмехнулся, продолжая смотреть мне прямо в глаза. И от его взгляда хотелось куда-нибудь спрятаться, скрыться! Он обжигал, не давал спокойно дышать.

— Я уже говорил тебе, сестра, что твой дом в Мемфисе. Рядом со мной. И сколько бы ты не пыталась убежать, я все равно догоню тебя.

— Нет! Это невозможно! Так нельзя! Это насилие над человеком, над личностью! — я сделала шаг назад, но лишь уперлась в подтолкнувшего меня обратно к Фараону караванщика Акифа. Предатель!

— Это воля богов, Хетепхерес. Смирись. — Джедефра резким движением спрыгнул с колесницы и, сделав шаг ко мне, подхватил на руки.

“Жесть! Бред! Хватит уже издеваться, судьба!” — мысленно вопияла я, а по щекам текли непрошенные слезы. Колесница летела обратно в Мемфис.

***

18.1

— Будто десять казней Египетских! Прямо как из книг… — прошептала я, разглядывая кровавую воду. Над ней кружили черные мухи, которые слетались на смрад, что от нее шел. Согласно десяти казням египетским, боги наслали на Египет проклятия. И тогда реки стали кровью. Вторая казнь была такова, что из этих рек начали вылезать огромные жирные ядовитые жабы.

Караванщик Акиф тоже склонился над водой, хмуря лоб.

— Не к добру! Что-то там случилось, в Мемфисе! Народ поднял бунт, это не понравилось Атону. Это не понравилось Осирису, вот они и сделали воду такой! Думаю, нам нужно возвращаться. До Абу-Роаш мы не доедем, не имея достаточных припасов воды. А вот до Мемфиса еще есть шанс добраться!