Жена Фараона

— Сейчас будет исповедь отрицания владычицы Маат. Это прекрасная богиня истины, справедливости, закона и миропорядка. Маат руководит звездами на небе Нут, временами года, заходами и восходами солнца… — шепотом просвещал меня Джедефра, пока жрец осуществлял какие-то ритуальные приготовления в алтарной части. — В момент создания мира, она сотворила порядок из хаоса Исфет. Она является женой Тота и правым глазом Ра, путешествуя с ним на Небесной Ладье… Обычно эти слова отрицания мы произносим, когда умираем, в зале двух Истин, перед тем как Маат положит на одну чашу весов справедливости свое перо, а на другую человеческое сердце. Но сейчас особы случай… Просто повторяй за мной и жрецом.

И я, стараясь не сбиться, начала повторять странные, но не лишенные смысла фразы.

— Я не совершал греха, я не занимался вооруженным разбоем… — громко восклицал жрец, вознося руки к куполу-небу храма.

— Не совершала греха, не занималась вооруженным разбоем… — повторяла я, мысленно пытаясь припомнить, занималась я все-таки разбоем или нет? Будет считаться нападение с рогаткой в детстве на соседа по даче, который все время орал, что мы, дети, ему мешаем, и он спустит на нас собаку?

— Я не воровал, я не убивал мужчин и женщин… — Тырила! Точно тырила яблоки с сада того же злополучного соседа! Все… Пропала!

— Я не крал зерно, я не похищал приношения. Я не покушался на предметы богов. Я не лгал… — Все. Попала. Щас как выйдет Маат и сожрет меня за то, что я мелкая врунишка!

— Я не чревоугодничал. Я не произносил проклятия. Я не прелюбодействовал… — мне конеееец.

— Я не заставлял других плакать. Я не ел сердца. — Чего-чего, а это я точно не ела.

— Я не бросался в драку. Я не прибегал к хитрости и уловкам. Я не присваивал обрабатываемых земель. Я не подслушивал украдкой. Я не клеветал…. — речь жреца лилась, следом повторял Фараон, я же шептала свои признания следом, постоянно мысленно повторяя, что не виноватая я, и меня просто заставляют врать перед богами. Я очень надеялась, что Маат меня слышала, и с облегчением поднялась с колен, когда жрец закончил на том, что он не убивал крупный рогатый скот и вообще он чист.

Но как бы я не иронизировала по поводу всех этих фраз, холодок страха и чего-то еще такого древнего и неизбежного, прочно засел у меня между лопаток. А что, если все это действительно правда. Что, если боги эти и взаправду есть (несмотря на то, что мне оные неоднократно являлись, они были приписаны моим сознаниям к нечто среднему между глюками и чудом). Но почему тогда в нашей жизни их нет? Куда они делись в современности? Отказались от нас?

— Пойдемте, Великий Фараон и сестра его Хетепхерес! Посмотрим на улице, явилили ли боги свое чудо. Быть может Нил уже вернул свои воды в прежнее состояние? — сказал жрец и повел нас к выходу.

Однако, нас ждало разочарование. Нил как был кровавым, так и остался. Мало того, по городу отчетливо стал разноситься запах гниющей плоти…

— Боги не хотят прощать народ… — жрец Кхер Хеб взволнованно обернулся к Фараону.

Тот лишь вздохнул.

— Значит, надо ждать…

***

19.1

Когда я вернулась в комнату, что была мне отведена, я испытала даже в некотором роде ностальгию. Расписанные соколами стены, большая мягкая кровать и, о небеса, никакой готовки!

— О Великая сестра Фараона, Хетепхерес! Я так рада, что Вы вернулись! — Фили робко застыла в дверях, не решаясь подойти без моего разрешения.

Не знаю, что на меня нашло, но я так ей обрадовалась, что даже, в порыве чувств, обняла ее.

— Ну как вы тут без меня? Хорошо? — спросила я вроде бы дежурную фразу, глядя как служанка наполняет душистыми маслами и пеной ванну. Сто лет не мылась нормально! У Кауаба тоже, конечно, имелось нечто похожее на ванну, но сравнить с этим прекрасным произведением искусства во дворце Фараона было нельзя. Я невольно задумалась о том, что и там, в моем мире у меня никогда не было подобной роскоши. Маленькая квартирка, купленная в ипотеку на маленькую зарплату. Все как у всех… А здесь — дворец, слуги… Нет! Нельзя так думать! К хорошему всегда быстро привыкаешь. А мне главное попасть домой!

— Без Вас было очень плохо, благословенная богами Хетепхерес! Ваш брат Фараон Джедефра очень тосковал. В первый день вашего отсутствия он устроил здесь, в этой комнате, погром. И очень много выпил финикового ликера и вина.

— Ну, а Хентетенка разве его не утешила? — спросила я, глазами маньяка глядя как наполняется душистая ванна.

Фили покачала головой.

— Она очень нехорошо поступила, выдав ложную беременность за истину. Она прогневала тем самым богов. И наш Фараон хотел наказать ее строже, чем высылка в провинцию, но передумал. Все же, она его сестра…

Я хмыкнула. Отношения супер. Инцест никого не смущал вообще.

Когда Фили ушла и сказала, что вернется через полчаса с вкусным обедом, я с наслаждением погрузилась в воду. Подула на пузырьки пены так, что они легко подлетели в воздух, нанесла на ладони ароматное лотосовое масло.

— Мммм… Кайф. — прошептала я, разве что не мурлыча от счастья.