Жена Фараона

Я немедля засунула предложенное в рот и насладилась приятным вкусом.

— И Вы… То есть, ты пойдешь на эти похороны? Я знаю, у вас здесь культ смерти и все такое… Но все же, разве это не мрачное зрелище?

Джедефра пристально посмотрел на меня. Взгляд его был очень серьезен.

— Вся наша жизнь — это подготовка к загробному миру. Похороны — это важнейшее событие в жизни человека. Думаю, что мы пойдем вместе, Хетепхерес. Я хочу, чтобы и ты начала готовиться к этому событию. Я даже хочу начать возводить тебе пирамиду, недалеко от Абу Роаш.

“Абу-Роаш”. Точно! Пирамида! Моя личная пирамида — это шанс на свободу! Ведь мне нужно будет приезжать пару раз с инспекцией, проверять как там и чего…

На моем лице появилась загадочная улыбка победительницы.

— Братик! Дорогой! Я мечтаю окунуться в мир загробных тайн! Обожаю похороны! Когда мы идем?

19.3

Похороны знатного вельможи производили впечатление. Это было мрачное, но в то же время красочное зрелище! Чего стоила одна траурная процессия с профессиональными плакальщицами, которые завывали о безвременно ушедшем так, что, мне казалось, я буду до скончания дней своих слышать их плач. Члены семьи умершего, кстати, тоже старались в своих рыданиях и заламывали от горя руки, но профессионалов этого дела они, все же, не превзошли. Этим дамам, вымазанным илом, необходимо было поощрить как минимум премией “Оскар”.

— Зачем ты покинул нас, Зука?! — возгласила одна из них и начала припадочно биться головой об землю, прервав тем самым траурную процессию, шедшую к гробнице в пустыне. — Зуууукаааа…. — выла она, раздирая на себе одежду. Вся процессия, тем временем, включая нас с Фараоном, терпеливо ждала окончания концерта.

— Плакальщицы великолепны в этот раз! — заметил Джедефра, я же только сдержанно улыбнулась, стараясь не разочаровать своими мировоззрениями повелителя Египта.

Едва процессия двинулась дальше, я стала замечать больше деталей. Например то, что группа людей, которая шла впереди процессии, несла на себе различные пирожки и цветы, глиняные кувшины, каменные вазы и причудливые статуэтки, то, что было дорого милому сердцу умершего. Группа людей следом, несла погребальную мебель — кресла, кровати, шкафы и шкафчики, диванчики и даже, о небеса, колесницу, правда, в разобранном виде. Я посмотрела на тех, кто шел за ними — они несли драгоценности, золото, украшения с бесценным тогда лазуритом, прямо на показ, не боясь, что кто-то все это украдет.

Сам же саркофаг едва было видно за всей этой толпой — его тащили два огромных быка, а сзади толкали специально обученные для этой работы мужчины. Это была довольно странная конструкция, укрытая тканями и кожей. Она стояла на огромной ладье, которая вызвала мое удивление.

— Видишь скульптуры по ее краям? — спросил у меня Джедефра, а я кивнула. — Это статуи Исиды и Нефтис! Они сопровождают умершего в его последнем пути.

Я кивнула, глядя на то, как жрец, в наброшенной на плечи шкуре пантеры, возжигает благовония. На краю ладьи стоял мужчина-матрос с длинным шестом. Едва ладью спустили на воду, он этим шестом стал ощупывать глубину воды. Эту погребальную ладью на буксире вело другое судно, с многочисленным экипажем и плакальщицами, обнаженными по пояс. Они так же рыдали, заламывая от горя руки.

— Скорее плывем на Запад! К земле истины и праведности! Место, которое ты любил ныне стонет и горюет! — плакальщицы снова ударились в плач.

Мы с Фараоном Джедефра как раз стояли на этой ладье и мне было не по себе от всей нелепой, но в то же время торжественной и горестной ситуации. Фараон Джедефра же, казалось, получает истинное наслаждение.

— Твои похороны тоже были столь пышными? — поинтересовалась я, внутренне вспоминая вид мумии из Мастабы номер семнадцать.

Джедефра пожал плечами.

— Думаю да. Плакальщицы были те же, по крайней мере. Хотя, Фараонов хоронят немного с большим размахом.

На другом берегу нас уже ждали. Люди разбились на группы, часть из них тусовалась возле многочисленных лавочек, которые предлагали на продажу амулетики, брелочки с символами вечной жизни и все то необходимое, чем люди не смогли запастись в городе. Кошмар!

Когда ладья причалила, матросы стали перетаскивать катафалк и погребальную утварь на берег. Я же, уже начав уставать от переизбытка самых разных эмоций, обмахивалась веером, все время принюхиваясь, не идет ли от ладьи с умершим характерный душок, но нет… Все было нормально, несмотря на жару.

Джедефра помог мне спуститься на берег, и я стала наслаждаться зрелищем дальше.

20.1

Вновь выстроилась похоронная процессия, запрягли быков, которые тащили ладью с саркофагом умершего. Родственники шли рядом, причитая о скоротечности земной жизни и обсуждая, каким был этот вельможа, Зука. Я поняла из их рассказов, что человеком он был честным, не обидел и мухи в своей жизни, и очень любил кошек.

— Кстати! Кошки же считаются священными животными здесь, в Египте. — обратилась я к Джедефра, шедшему рядом со мной. — Почему у Вас во дворце я не встретила ни одной?