Жена со скидкой, или Случайный брак

Если бы кому-то пришло в голову спросить, какой день был самым лучшим после моего попадания на Сеот, я бы, не задумываясь, ответила: безусловно, этот. Начался он очень странно — с бессонной ночи, случайных встреч в гостинице и в храме, разговора с Иратой, полного загадок и недомолвок. А продолжился... почти-свиданием. Невинным и беспечным, полным шуток, смеха, взглядов украдкой, легких прикосновений — будто невзначай, и затаенного взаимного интереса.

Да сегодняшний день вполне можно назвать одним большим, долгим свиданием, хотя мы оба старательно делали вид, что все это «не корысти ради», а исключительно по работе. Ведь Алемина могла быть где-то рядом.

Мы зашли на центральную площадь — посмотреть на карнавальное шествие, веселое, красочное, очень шумное, и сбежали оттуда, чтобы, не спеша, пройтись по набережной вдоль реки, подставляя лица солнцу и свежему влажному ветру. Пообедали в маленьком ресторанчике неподалеку. А затем просто бродили по улицам и говорили, говорили, говорили — обо всем на свете, не обращая внимания на праздничную суету кругом.

Алистер рассказывал что-то веселое, беззастенчиво флиртовал со мной, я смеялась в ответ на его шутки и, наверное, была… счастлива. Мужчина рядом казался таким надежным и близким. Привычным. Почти родным.

Я расслабилась… Впервые расслабилась за полгода в чужом мире, поэтому, наверное, и не заподозрила подвоха, когда Алистер, подхватив меня под руку, неожиданно свернул на боковую улицу и махнул рукой куда-то вперед.

— Сад поющих камней. Помнишь, я говорил тебе о нем? Идем. Сейчас начнется самое интересное.

Чем ближе мы подходили, тем отчаяннее мне хотелось зажать уши, повернуться и бежать прочь. Без оглядки.

Там, в глубине сада, в конце длинной тенистой аллеи, действительно, пели. Вернее, исполняли какую-то невероятную мелодию. То заунывно-протяжно, гнусаво, то звонко, пронзительно, до боли в висках, но неизменно громко и ужасно фальшиво. Казалось, среди колючих кустарников и деревьев, увитых жимолостью, в этот самый момент настраивают гигантский музыкальный инструмент. Настраивают... настраивают... и никак не могут настроить.

И вот этим, с позволения сказать, концертом мне предлагают сейчас наслаждаться? Странные у Алистера предпочтения. Впрочем, не только у него — к саду со всех сторон нескончаемым потоком стекались люди.

— Жуть какая-то.

Говорила я тихо, практически беззвучно, но Вэйден все равно услышал. И даже ответил, правда не очень понятно.

— Никому пока не повезло.

Не повезло? Ну еще бы!

— Не представляю, кому там вообще может повезти с такими-то исполнителями? — пробормотала я мрачно. — Этим «камням» медведь на ухо наступил. Всем до единого.

— Что? — герцог недоуменно поднял брови, и я, чертыхнувшись про себя, поспешила добавить:

— Гм... Не обращай внимания. Это у нас с дедом присказка такая была... в лесу же жили. Я имею в виду, что эти знаменитые камни петь как раз совершенно не умеют. Интересно, какой шутник назвал их поющими? В насмешку, наверное, или, наоборот, из жалости.

— Название точное. Дело не в камнях, или не совсем в них. Подожди, сейчас сама увидишь.

Алистер взял меня под руку, притянул поближе и, уверенно, по-хозяйски раздвигая толпу, двинулся вперед.

Люди морщились, ворчали, принимались спорить, даже ругаться, но, взглянув на лицо Вэйдена, тут же замолкали и освобождали нам путь.

Шаг...

Другой...

Наконец толпа расступилась, и мы оказались у чистого, прозрачного озера с маленьким островком в самом центре, на котором белел алтарный камень. Поросший мхом, мелкими фиолетовыми цветами и подозрительно похожий на те, что я видела в храмах Ираты.

От берега к острову вела дорожка из камней. Она то появлялась на поверхности, то внезапно скрывалась под водой, изгибалась, петляла, рассыпалась и собиралась вновь — уже в другом порядке. В общем, постоянно менялась, как живая, так что угадать, какой она станет уже через секунду, не смог бы никто. И вот по этой «непредсказуемой» дорожке к острову, взявшись за руки, шли пары. Вернее, пытались пройти.

Камни скользили под ногами, внезапно исчезали и, когда на них наступали, издавали звуки разной тональности, которые сливались в дикую, невообразимую какофонию, разносившуюся над садом. Рано или поздно «путешественники» срывались и мокрые, недовольные или смеющиеся, возвращались на берег. Благо, озеро было спокойным и неглубоким.

— Одно из так называемых испытаний Ираты. — Алистер стоял прямо за моей спиной. Так близко, что я чувствовала его дыхание у своего виска. — По преданию, только истинные, предназначенные друг другу пары чувствуют, куда нужно ступить. Они заставляют камни петь под своими ногами, и те выводят их к острову.

— А что там, на острове?

Близость герцога смущала, и я бы отодвинулась, но он, как нарочно, еще и за локти меня придерживал, почти прижимая к себе.

— Ничего особенного. Алтарь... старый. А у его подножия растет амирис, его еще называют цветком Ираты. Вот за ним все и идут. Говорят, он приносит счастье и никогда не вянет.