Жених по объявлению

— Серьезней не бывает. Называй сумму.

«Я купил его за две тысячи баксов, — сказал товарищ. — Уступлю за полторы».

«Врет он, как и все вы, лгуны, врете! — возмутился Микки. — Ему меня подарили просто так. На день его рождения. Он тогда льстиво улыбался, показывал, как рад подарку, а сам думал: «Лучше бы деньги, чем эту паршивую макаку!» Он тогда мне сразу не понравился, но хозяев не выбирают. Вот и ты… Ладно. Две тысячи… за пятак удушится. И здесь у вас не обходится без обмана, без шкурничества. Боги природы! Псы облезлые!»

Пришла очередь отмолчаться мне за все человечество.

«Не все, конечно, — понял свою ошибку Микки. — Большинство из вас — мировые парни, но встречаются и такие. Да и у нас их теперь не перечесть».

— Полгода ждешь с расплатой? — крикнул я в трубку.

«Да раньше мы с ним рассчитаемся! — дернул меня за штанину Микки. — Этот жмот не будет ждать. Не унижайся!»

«Понимаешь… — замялся товарищ. — Долги требуют…»

«Я что тебе сказал, — сильнее прежнего дернул меня Микки. — Прекрати!»

Цирк Микки не очень пришелся по душе. Это если мягко говорить. Дрессировщик, к которому нас направил директор, оказался занудой. Он бесцеремонно отодрал губу у Микки, хмыкнул, обтер руки о его шерсть.

— Лет десять ему? — спросил меня. — Паспорт при себе?

Паспорта у меня не было, и, сколько лет Микки, я тоже не знал.

— Что умеем делать? — ощупывая кости и суставы Микки, бросил в никуда дрессировщик.

— Он смекалистый, — ответил я. — С полуслова все понимает. Посуду моет и протирает. Ни одной стекляшки не разбил, он…

— На турнике работать может? — перебил меня режиссер.

— Конечно, может! — воскликнул я так, как если бы Микки только то и делал, что крутился на этом турнике.

«Молодец! — похвалил меня Микки. — Прыгать по веткам, раскачиваться на них — мое врожденное качество! Продолжай хвалить, а там разберемся!»

— Прививки все сделаны? — оттягивая веко, спросил и зевнул дрессировщик.

Микки дернул меня за штанину.

— А как же! — выпалил я. — Здоровье его для меня — прежде всего.

— Чем кормите?

— Да, — Микки пуще прежнего потянул за штанину.

— Да все ест, что дашь!

— И что даете?

— Яблоки любит, соки, морковь ест, конфеты тоже…

— Диабета нет?

— Диабета? — Толчок Микки в ногу. — Да что вы! И в помине нет!

— Приводите завтра с туалетными принадлежностями. Возьмем с испытательным сроком на две недели.

«Не переживай уж так, — успокаивал меня Микки, когда мы пришли домой и я принялся собирать в сумку его вещи. — Переживу! Не такое видали!»

Договорились о встрече через недельку, но мое сердце не выдержало, и я навестил Микки через три дня.

«Ничего, старик, жить можно, — сказал Микки, когда я пытался распознать по его виду настроение. — Я думал, будет страшнее, а тут все просто».

Он был одет в униформу желтого цвета, на ногах его старые кеды.

«На манеж дают новые», — сказал Микки, заметив мой пристальный взгляд, устремленный на его ноги.

— Ты уже на манеже работаешь? — удивился я.

«Запросто! — небрежно бросил Микки. — Подъем переворотом, мах, сальто и соскок! За это долька банана. За прыжок через огненное кольцо с кульбитом — долька яблока».

— Хозяин, ну, дрессировщик, не обижает? — спросил я, зная, как часто бывают они грубы и жестоки.

«Терпимо, — сказал Микки. — Неинтересный он какой-то. Настоящий примат. Кульбит — долька! Прыжок — долька! Никакого творчества! Работа по-старинке. Но…»

— Потерпи малость, — посмотрел я с жалостью на Микки. — Рассчитаемся с долгами, и я тебя заберу отсюда. Да, — вспомнил я то, о чем хотел спросить, — подружку свою встретил?

«Встретил, — потупился Микки. — Не узнает. Делает вид, что видит впервые».

— Что за причина? — не поверил я своим ушам. Среди людей это частенько встретишь, а тут же… — Может, в самом деле не узнала?!

«Да крутится около нее молодой хлыщ — вот и не узнает! Скрипач! Смех один! Смычком проскрипит на струнах — и визгу людского аж до купола! Тупость людская вознесла его до небес! Он теперь иначе не видит себя, как супер-звезда! Если бы ты только услышал его игру — тележный скрежет! А визгу…»

— Ты знаешь, — начал я небрежным тоном, — это все…

«Конечно, знаю. «Если невеста уходить к другому, еще неизвестно, кому повезло!» — ты это хотел мне сказать?»

— Да, это! — подтвердил я догадку Микки и тут же спросил, может, ему тоже заняться музыкой?

«Только не скрипкой! — категорично заявил он. — А вот аккордеон бы я освоил с удовольствием! «

Прошло много времени. Многое изменилось и в нашей жизни с Микки. Я работаю там же, но уже заместителем директора. Директор — мой бывший молодой сотрудник. Он не повышает голоса, не упрекает меня за прошлые мои издевательства, более того, он очень вежлив со мной, только эта вежливость хуже иезуитской пытки. «А что, собственно, ты хотел? — сказал мне на это Микки, когда я поделился с ним своим неудобством на службе. — Такая же сволочь, как и ты был, только корчит из себя благородного».