Женить чудовище

– Она тебе хоть платит? Или ты услуги няни бесплатно оказываешь в то время, когда должна заниматься мной.

– Мы с вами договаривались на гибкий график! – напоминаю я. – И вами я нормально занимаюсь. Езжайте домой, про девушку я вам информацию на почту скину.

– Нет, не рассчитывай от меня избавиться, – ядовито отвечает Василий. – Я с вами пойду, и ты расскажешь мне про девушку лично.

Я достаю из ящика пластиковые контейнеры, начинаю раскладывать блины. Василий подходит ко мне, слегка задевает плечом.

– Давай помогу.

– Не надо.

Я нахожу в холодильнике яблоки, мою и режу их на дольки.

– В какой именно парк двинем? – Василий ворует у меня одну из долек и тянется за второй.

Я хлопаю его по руке, а потом добиваю морально:

– Мы пойдем в лесопарк! У Кубани. До него десять минут ходьбы.

Он почему-то не пугается, наверное, просто не догадывается о том, что его ждет. Ну ничего, Василий Юрьевич, вы у нас быстро домой запроситесь: я постараюсь.

Через пять минут я уже складываю еду, термос и покрывало в сумку, и мы выдвигаемся в сторону леса у реки. Я еще ни разу не была на здешнем берегу, но часто вижу, как в сторону Кубани чешут разные компании с удочками и авоськами. Они уже и тропинку знатную натоптали, но нам она не нужна.

Я нарочно сдаю вправо и увожу Кузнецова и детей от тропинки, заставляю их пробираться через кусты.

– Танчик, а ты уверена, что мы идем правильной дорогой? – тут же начинает подозревать неладное Кузнецов. – Кажется, тропинка была левей.

– Эта тропинка не туда.

– Теть Тань, а тут еноты водятся? – спрашивает Паша, оглядывая заросли ежевики.

– Наверное, водятся, – киваю я, надеясь, что ему станет интересней глядеть по сторонам.

Но Пашу передергивает.

– А вы знаете, что еноты переносят бешенство? – спрашивает он. – Я как-то смотрел по телеку передачу, и там одного дедушку укусил енот. Этот дедушка потом у…

– Смотри, какая птичка! – перебиваю я. – Симпатичная.

– Это же обычный воробей, – бубнит Машка, вытряхивая что-то из шлепанца.

Черт, почему Сонька не надела на дочь подходящую для пикника обувь? Меня начинают мучить угрызения совести. Я хочу досадить Кузнецову, а страдают дети.

– А клещи тут водятся? – нервно почесываясь, спрашивает Паша. – Я читал в энциклопедии, что они переносят энцефалит.

– Нет! – поспешно вру я. – Нет тут клещей.

Шлеп! Кузнецов размазывает по щеке комара.

– Танчик, а ты спрей от мошек не захватила случайно?

Я мотаю головой.

– Ну ты даешь вообще, – хмыкает он, – фиговый из тебя организатор.

Я отрываю от куста небольшую ветку и вручаю ему.

– Вот вам от комаров. Отмахивайтесь.

– О, глядите, там собака дохлая! – радостно орет Пашка. – А можно я в нее палкой потыкаю?

– Не надо! – восклицаем мы с Кузнецовым почти одновременно.

В этот момент впереди появляется тропинка, которая, видимо, идет вдоль берега.

– Наконец-то! – радостно пищит Маша. – Ой, а там воду видно.

Она бросается вперед, но Кузнецов успевает схватить ее за майку.

– Стоять!

– Почему?

Кузнецов оборачивается ко мне и смотрит с укоризной:

– Танчик, ты куда детей привела?

– А что такое?

Я подхожу к ним и понимаю, отчего он так напрягся. Берег в этом месте совершенно отвесный. Река далеко внизу, и места здесь явно глубокие, а в нескольких метрах от берега что-то похожее на водоворот.

– Дети, не подходите к краю, – Кузнецов хватает еще и Пашку.

– Здесь где-то должен быть пляж, – блею я. – Я слышала от людей.

Кузнецов перепоручает мне детей, а потом подходит к самому краю обрыва, оглядывается. Я на мгновение задерживаю дыхание: ужасно страшно, что почва под его ногами обвалится.

Над нами мечутся и пищат ласточки. Их тут много, они прилетают к реке ловить мошек.

– Вон там пляж, – говорит Кузнецов, наконец отступая от края обрыва, – слева.

Мы выстраиваемся гуськом и топаем по тропинке. Мною тоже заинтересовываются комары: я то и дело останавливаюсь, чтобы прогнать особенно настойчивых. Тут и там вдоль тропинки начинают попадаться компании разной степени трезвости и горки мусора. Кое-где торчат рыбаки.

– А чем так воняет? – грустно спрашивает Паша.

Я пожимаю плечами.

– Наверное, водорослями.

– А, по-моему, пахнет какой-то дохлятиной, – ядовито встревает Кузнецов.

Он явно решил испортить нам пикник. Но я ему не позволю.

– Скорей всего, вы просто во что-то не то наступили, – говорю я. – Проверьте подошвы.

Мы проходим еще немного вперед и наконец выходим к пляжу. На нем, несмотря на будний день, полно народу. Орет музыка. Кусты окутывает дым от не слишком удачных шашлыков. Кое-кто даже купается в Кубани, хотя в новостях всегда настоятельно советуют этого не делать.

– Может, лучше домой пойдем, теть Тань? – жалобно смотрит на меня Маша.

Я прикидываюсь непробиваемой идиоткой.

– Зачем? На воздухе обедать намного приятней.

Под скептическим взглядом Кузнецова я нахожу свободное место у кустов и стелю рядом с ними покрывало. Потом достаю контейнеры с едой и влажные салфетки для того, чтобы протереть руки. Дети явно проголодались: хоть и неохотно, они присаживаются рядом со мной.