Женщина в дюнах

В центре города, на берегу Каспийского моря, самого теплого и самого нежного на планете, рядом с нами загорает веселая компания молодых мужчин, они зовут нас играть в водное поло. Моя душа дельфина радостно откликается на приглашение. Лица у всех загорелые, глаза горят азартом и приглашением на необременительное общение. Крепкие загорелые тела, переполненные силой, искрящиеся на солнце, рассекают воды Каспия. Это все – молодость, молодость, молодость.

Мы выходим из воды на берег, знакомимся с ребятами, они усаживаются около нас, шутят, искрят безобидными анекдотами, похоже – нескончаемыми. У самого смешливого парня с изумрудными глазами, сверкающими из под густых девичьих черных ресниц, поистине феноменальная память.

Когда весельчак отходит искупаться, из той-же компании, расположившейся рядом, к нам подходит, другой молодой человек.

– Марат уже рассказывал вам анекдоты? – ехидно улыбаясь, интересуется парень, – Учтите, он неиссякаем!

Потом мы шумной компанией идем, щурясь от все еще яркого, но уже угасающего, медленно скатывающегося за горизонт бакинского солнца, по широким улицам Баку. И вместе с нами уже смеются, пошатываясь, дома, виляют хвостами улицы, издалека гогочут местные великаны – нефтяные вышки, и плещутся, посмеиваясь, воды Каспия, мечтающие добраться, наконец, до подножия Девичьей башни и восстановить свои древние границы.

И вся эта вакханалия на совести зеленоглазого Марата, случайно роняющего на асфальт маленькую красную книжечку – удостоверение сотрудника то ли МВД, то ли ГАИ.

В любом случае, бакинская милиция нас бережет.

Дальше наш путь лежит в Ленкорань.

Бывший мужчина

Что собственно я о нем знаю? Совсем немного, хотя, проводя большую часть жизни на работе, наблюдая изо дня в день за сотрудниками, даже самые занятые и нелюбопытные из нас чувствуют и понимают друг друга намного больше близких и родных людей. Именно поэтому в свободное от работы время мы не нуждаемся друг в друге, мы отдыхаем.

Все – таки мы проработали вместе в одном отделе много лет, а последние лет пять находились в одном помещении часов по восемь-девять. Он работал линейным инженером, хотя, и без особой проницательности в нем угадывался бывший военный: не только по выправке, в нашей армии много обрюзгших и разжиревших вояк, но и они отмечены печатью принадлежности к воинской службе. Бывший полковник КГБ отличался, конечно же, немногословностью, серьезностью и многозначительностью высказываний. Он очень много курил, впрочем, мы почти все в то время много курили: ведь новости обсуждались в курилке и именно там можно было, хоть на пять минут, расслабиться и отвлечься от работы.

Он был самым возрастным в нашем отделе, не шутка – участник войны, и, как он сам себя охарактеризовал, «бывший мужчина».

Полковник считался по тем, советским, временам хорошо обеспеченным вдовцом: с квартирой, приличной военной пенсией, размер которой был гораздо выше нашей средней зарплаты, а еще и работал, так что кое-кто из сотрудниц имел на него вполне определенные виды. Я даже знала кто: Галина, бывшая телефонистка, отвечающая на письма жалобщиков.

Галине было чуть за сорок, и для женщины ее возраста вполне нормально было рассчитывать на внимание мужчины, жизнь которого уже мчалась в поезде, набравшем максимальную скорость, к последней остановке. Тем более, что полковник пару раз уже приглашал ее в кафе-мороженое и угощал бокалом шампанского и конфеткой (видимо на шоколадку денег пожалел). Этот случай с экономией шоколадки понизил до минимума шансы Галины. Мы подозревали, что у полковника кто-то есть: не потому, что он ухожен и не вызывает у женщин жалости, как многие одинокие мужчины, ведь сама армия приучает мужчин к аккуратности, просто частенько в его разговоре проскальзывало нечто о соседке.

А и правда, овдовевшие мужчины далеко за невестами не ходят, когда рядом есть соседки, подружки жены или друзья дома в юбке. Именно они, как правило, при потере хозяйки дома, согревают остывающий очаг.

Когда после серии перестроечных сокращений мы с полковником оказались за соседними рабочими столами, наше общение перешло на более доверительный уровень. Как-то, поддавшись особой ситуации, он поведал мне, что его единственный сын покинул в семидесятые годы Советский Союз и уехал жить в Западную Германию, женившись на немке, с которой вместе учился в Ленинградском Университете.

Для полковника, человека, прошедшего войну и служившего в армии в особых войсках, это было потрясением. Кроме того, тут же последовала отставка: карьера рухнула. Поведение сына полковник оценил как предательство: не простил, и больше с ним не виделся. Позже, когда с перестройкой открыли границы, жена полковника ездила в Германию увидеться с сыном, но несгибаемый полковник сказал свое веское слово: «Нет!»