Женщины, о которых думаю ночами

На следующий день улетаю в Киото. В аэропорту меня вдруг накрывает мучительное осознание того, сколь ужасно я выгляжу в своем одеянии – легинсы, гольфы и потрепанные спортивные сандалии – на фоне этих идеально накрашенных женщин, в мягких украшенных стразами костюмах, идущих на рейс на шпильках. Помогите!

В голове звучит голос Мэри: «В путешествии у тебя нет никакого права одеваться так, как бы ты не оделась дома!» Изабелла одевалась в дорогу не менее продуманно и стильно: 1) твидовый костюм на холодную погоду; 2) шаровары для езды верхом; 3) шелковое платье для особых случаев.

Может, мне следует обновить гардероб?

* * *

[записка у выхода к трапу]

Мэри!

Я помню, с каким теплом ты отзывалась о практичности длинной черной юбки, я даже подумала, может, мне стоит ее примерить. Юбка до пят из плотной ткани, шляпка из шкурки крота, блузка с высоким воротом, сапоги на шнуровке, возможно, красный шелковый галстук – так, кажется? Где все это купить? Подойдет поношенное, если сойдемся в цене. Размер 40, рост 172. Ответь по возможности скорее. Я как раз сажусь в самолет.

Твоя М.

* * *

Киото. Знакомое место на склоне Йосида выглядит как прежде, Ким уже приготовил для меня комнату с татами, где я провела больше года. Приветствую своих товарищей по жилью (австрийку Ирис встретила здесь еще в том году), отношу велосипед в ремонт, сталкиваюсь у продуктового магазина с Реем. Он наполовину финн, держит здесь бар (о нет, сегодня я в бар не пойду). Трачу в магазине тысячу йен, чтобы как-то «одомашнить» свое жилье.

Киото чудесен, только жарко и чертовски душно. Я думаю, что ехать сюда в сентябре ради благоприятного для здоровья климата точно нет смысла.

Тогда почему я здесь? Такое ощущение, что всякую поездку в Киото нужно как-то оправдать – перед собой, друзьями и родителями. Страдая от джетлага и головной боли, я начинаю даже задумываться, что смысла никакого нет совсем. Так зачем я здесь? Ничего особенного – приехала поработать. Большую часть времени проведу в помещении – в трудах, иногда соберусь прокатиться по набережной, загляну в кофейню на обед, подаваемый в маленьких плошках, уединюсь в чайной. Может, схожу в Нитибункен, просмотрю книги. Почитаю японские дневники Изабеллы. Издание 1900 года, найденное в университетской библиотеке: синяя обложка с гравюрой восходящего солнца на фоне горы Фудзи и золотые узоры букв. Если замечу в программе вечера буто, кабуки или тайко – тоже пойду. Пополню запасы чая – мой гэммайтя закончился, так что вот хорошая причина приехать сюда, а еще схожу в бар Рея выпить рюмочку умэсю

[29]. Встречусь с бывшими соседями по комнате и друзьями. Может быть, с Себом и Рейной, сходим с ними в горы и в горячий источник онсэн. Если денег хватит, можно съездить в Токио оценить ситуацию с современным искусством. Потом отправлюсь на йогу-ретрит к Николь, заночую в храме и вспомню, каково ощущать себя безмятежной горой.

Киото – это неповторимое состояние души. Здесь возможно все. Кругом властвуют красота, восторг, удивление: в кафе, в садах, на тихих улочках и в храмах. Всякий раз мне хочется приблизиться к пониманию происходящего за шторами дверей и деревянными жалюзи окон, хочется научиться понимать названия всего того, что продается на гастрономической улочке Нишики.

Возможно ли, что бесконечное таинство Киото происходит от моего неумения читать по-японски? Вдруг тайна рассеется, как только я узнаю, что написано на рекламных щитах и шторах «норен», висящих в проходах старых чайных?

В полдень у меня встреча с давней знакомой Беатрис на храмовой площади Тодзи. Выдался жаркий солнечный день, а я оставила зонтик дома, подумав, что сегодня-то он точно не понадобится, но по пути к месту встречи поняла, что именно сегодня он мог бы понадобиться – для защиты от солнца.