Жены и дочери

— Папа! Умоляю мне поверить. Да, ты узнаешь всю правду, но именно ее-то я и стараюсь скрыть, потому что сразу несколько человек станут очень несчастными. Лучше все оставить как есть.

— Но почему должна страдать ты? Сегодня мисс Браунинг послала за мной, чтобы сообщить, что говорят о тебе в городе: твое доброе имя смешали с грязью. Ты не подозреваешь, Молли, какая мелочь способна на всю жизнь погубить репутацию девушки. Я с трудом ее выслушал, хотя и не поверил ни единому слову. И вот теперь ты сама подтверждаешь, что многое в этом рассказе — правда.

— Я ничего не боюсь, папа. И если ты мне веришь, мы эти слухи переживем. Не бери в голову.

— Но ты не знаешь силы злонамеренных языков, детка.

— О, раз ты говоришь мне «детка», уже ничего не страшно. Милый, милый папа! Уверена, что лучше и умнее всего просто не обращать внимания на пересуды. В конце концов, не все же сплетничают с дурным умыслом: например, сестры Браунинг. Постепенно они забудут, как много шума раздули из мелочи, но даже если нет, ты ведь не заставишь меня нарушить обещание, правда?

— Наверное, нет, но не смогу с легкостью простить ту, что воспользовалась твоим наивным великодушием и втянула в грязную интригу. Ты еще слишком молода и видишь в подобных ситуациях лишь временные неприятности, а у меня опыта побольше.

— Вероятно, я поступила глупо, но что сделано, то сделано, и никто меня не заставлял. Уверена, что поступила правильно, к тому же все закончилось. Рада признать, что своими действиями, пусть и неловкими, положила конец некрасивой истории. В этом и заключалась моя цель. Ну а если кто-то хочет поговорить об этом, придется потерпеть нам обоим, дорогой папочка.

— А мама… миссис Гибсон что-нибудь знает? — внезапно встревожился мистер Гибсон.

— Нет. и я прошу ничего ей не говорить. Она способна навредить больше всех остальных. Все, что могла, тебе рассказала.

Сообщение, что жена ничего не знает, доставило мистеру Гибсону огромное облегчение. Его вдруг испугало, что та, на ком он женился в поисках защитницы и наставницы для дочери, не только была в курсе опасного приключения с мистером Престоном, но и сама его инсценировала ради спасения собственной дочери. Мистер Гибсон ни мгновения не сомневался, что причина неприятностей заключалась в Синтии, но сейчас, слава богу, миссис Гибсон не играла предательской роли, и в этом состояло единственное утешение, извлеченное доктором из уклончивого заявления Молли, что осведомленность мачехи могла привести к еще бо2льшим осложнениям.

— Итак, что будем делать? — спросил мистер Гибсон. — Слухи ползут по городу. Неужели делать вид, что ничего не происходит, когда все вокруг только и делают, что полощут твое имя?

— Боюсь, что так. Глубоко сожалею: вот уж не думала, что ты когда-нибудь об этом узнаешь. Но я уверена, что, если больше ничего не произойдет и из случившегося ничего не последует, сплетни и любопытство постепенно иссякнут сами собой. Знаю, что ты мне веришь, но пожалуйста, постарайся не обращать внимания на злые языки и людскую глупость.

— Приложу все силы, Молли, — пообещал доктор.

— Ради меня!

— А у меня есть выбор? — мрачно усмехнулся мистер Гибсон. — Разве что добраться до Престона…

— Поверь, это не лучший исход: сплетен станет еще больше. А ведь в конечном итоге он не так уж и виноват. Нет, виноват, конечно, но ко мне отнесся хорошо, — добавила Молли, вдруг вспомнив слова Престона, произнесенные при виде мистера Шипшенкса: «Вы не сделали ничего постыдного».

— Ты права: ссоры следует любым способом избегать, особенно если задета честь женщин, — но рано или поздно все равно придется побеседовать с Престоном и объяснить, что не стоило ставить мою дочь в двусмысленное положение.

— Он и не ставил: вообще не знал, что я приду, и никак не ожидал меня увидеть. И, если бы смог, конверт не взял бы.

— Все это тайна, но чужая, а я не хочу, чтобы моя дочь была замешана в чужие тайны.

— Но что же делать? А ведь есть и еще одна тайна, которую я обязана хранить, и ничего здесь не изменить.

— Хорошо, что ты не главное действующее лицо в этой ситуации, даже если второстепенной роли избежать не удалось. Итак, очевидно, придется уступить тебе и сделать вид, что ничего не происходит?

— А что, есть другие варианты, учитывая обстоятельства?

— Действительно, вариантов нет.

На миг глаза Молли наполнились слезами: девушке, никогда ни о ком не сказавшей недоброго слова, тяжело сознавать, что весь мир ополчился против нее, — но она тут же справилась с собой и даже смогла улыбнуться:

— Это почти так же, как удалять зуб: сначала страшно, а потом такое облегчение! Было бы куда тяжелее, если бы я действительно что-нибудь натворила.

— Синтия должна знать… — начал мистер Гибсон, но Молли тут же коснулась пальцами его губ.