Жены и дочери

Сочетание запасов готовой одежды в салоне мисс Розы со вкусом Молли не привело к какому-либо успеху. В результате был куплен отрез сиреневого ситца: эта ткань легко стирается и хорошо подходит для утра, — а платье сшить к субботе могла и Бетти. Для праздников и торжественных случаев, под которыми подразумевались воскресные дни и вечера, мисс Роза убедила заказать наряд из яркого тонкого клетчатого шелка, очень модного в этом сезоне. Молли решила, что клетка порадует шотландскую душу отца, однако, едва увидев расцветку, доктор закричал, что тартан принадлежит несуществующему клану и ей следовало бы об этом знать, но что-либо менять было уже поздно, так как мисс Роза пообещала приступить к работе сразу, как только мисс Гибсон выйдет из магазина.

Вместо того чтобы отправиться по своему обычному дальнему маршруту, доктор все утро ходил по городу. Несколько раз встречал на улицах дочь, но если оказывался на противоположной стороне, не переходил через дорогу, а лишь кивал и продолжал путь, коря себя за слабость: при мысли о расставании на пару недель его одолевала тоска.

«В конце концов, она же вернется, и все будет так, как раньше, если глупец Кокс откажется от своих фантазий. В противном случае проблему придется как-то решать, но об этом можно подумать позже».

Глава 6

В гостях у Хемли

Стоит ли сомневаться, что новость об отъезде мисс Гибсон распространилась по дому задолго до ленча? Несчастное выражение лица мистера Кокса вызывало острое раздражение хозяина дома, то и дело метавшего в молодого человека яростные взгляды, открыто осуждая за меланхолию и отсутствие аппетита, которые тот демонстрировал с отчаянным упорством. Молли же, погруженная в собственные мысли и переживания, ничего не заметила, только раз-другой с грустью подумала, что пройдет немало времени, прежде чем снова удастся сесть за стол вместе с отцом.

Когда она поделилась с ним грустными мыслями, пока они вдвоем сидели в гостиной, ожидая прибытия экипажа, доктор только рассмеялся:

— Завтра поеду осматривать миссис Хемли и скорее всего останусь на ленч. Так что долго ждать тебе не придется.

Послышался стук колес подъехавшего экипажа.

— Ах, папа! — воскликнула Молли, хватая отца за руку. — Сейчас, когда пришло время, понимаю, что не хочу никуда уезжать!

— Глупости, детка. Не стоит уступать сантиментам. Скажи лучше, ничего не забыла? Это куда важнее.

Да, она взяла ключи и сумочку, а маленькая шкатулка уже лежала на сиденье возле кучера. Отец посадил дочку в экипаж, закрыл за ней дверь, и мисс Гибсон отправилась в путь в величественном одиночестве, посылая отцу воздушные поцелуи, в то время как, несмотря на презрение к чувствительности, мистер Гибсон стоял у ворот и смотрел вслед, пока экипаж не скрылся за поворотом. Вернувшись в кабинет, он обнаружил, что мистер Кокс, словно в помешательстве, неподвижно стоит у окна и смотрит на пустую дорогу, по которой уехала юная леди. Доктор вывел его из задумчивости резким, почти злобным выговором по поводу случившейся пару дней назад оплошности, когда ему пришлось провести у постели больной девочки, чьи родители совсем выбились из сил от множества бессонных ночей после тяжелого труда днем.

Молли немного поплакала, но, вспомнив, как рассердился бы отец при виде слез, заставила себя успокоиться. Ехать в роскошном экипаже по чистым зеленым улицам, где вдоль дороги росли душистые кусты жимолости и шиповника, было настолько приятно, что пару раз у нее возникло желание попросить возницу остановиться, чтобы сорвать несколько цветков. Молли так не хотелось, чтобы это путешествие длиной семь миль, омраченное лишь двумя обстоятельствами: тем, что клетка на шелке не соответствовала клану и что мисс Роза могла не успеть сшить платье к назначенному сроку, — заканчивалось. Наконец показалась деревня с разбросанными вдоль дороги домишками, со старинной церковью на зеленой лужайке, общественным зданием неподалеку и огромным деревом с окруженным скамейками стволом на полпути между церковными воротами и небольшой гостиницей. Возле ворот были сложены в поленницу дрова. Молли, немного утомленная поездкой, поняла, что это земли Хемли и, значит, поместье совсем близко.

Действительно, не прошло и четверти часа, как экипаж свернул в старинный парк, заросший травой, больше похожий на зревший для сенокоса луг. И вскоре подъехал к возвышавшемуся не далее чем в трех сотнях ярдов от большой дороги солидному особняку из красного кирпича. Лакей к экипажу не прилагался, однако возле двери стоял почтенного вида слуга в полной готовности встретить гостью и проводить в комнату, где в ожидании полулежала хозяйка.

Чтобы оказать Молли теплый прием, миссис Хемли поднялась с софы, даже произнесла короткую приветственную речь, сжимая ладони девушки и внимательно, словно изучая, глядя ей в лицо.

— Думаю, мы станем близкими подругами. Вы мне очень понравились, а я всегда верю первому впечатлению. Поцелуйте меня, дорогая.

Во время процесса «клятвы в вечной дружбе» очень непросто оставаться пассивной, поэтому Молли охотно исполнила просьбу больной.