Жернова истории 4 (СИ)

Указав в своих расчетах на несколько недавних примеров колебания цен в результате сбыта на бирже крупных партий зерна, делаю осторожную экстраполяцию на масштабы предлагаемой операции, и прикидываю примерную вилку, в которую может попасть наш выигрыш. Получается, что даже при не самом удачном стечении обстоятельств можно заработать никак не меньше двух-трех процентов к сумме контрактов. А при удаче прибыль от операции может составить даже шесть-семь процентов. Сильнее цены вряд ли опустятся. Такие деньги, да еще в валюте, на дороге не валяются…

Вечером мы с Михаилом Евграфовичем и Марией Кондратьевной пьем чай, и я долго, и по возможности обстоятельно отвечаю на их расспросы о женевском житье-бытье. Понятно, что их больше всего интересует, как там Лида и дети. Спешу их успокоить:

– Поскольку аппарат нашего представительства каких-то особых помещений, помимо той гостиницы, где мы все живем, не имеет, то Лида работает на дому, и потому дети постоянно под ее присмотром. Работа переводчицы жестко установленных рабочих часов – от сих до сих – не имеет, и потому Лида имеет возможность выкраивать время, чтобы и с детьми поиграть, и погулять их отвести. Места там красивые, погода обычно хорошая, даже зимой. Там гораздо теплее, чем в наших суровых краях, так что и я частенько с удовольствием вырываюсь, чтобы погулять вместе со всем семейством. Тем более, что прогулки вдоль набережной Женевского озера – это тоже составная часть дипломатической работы, – на эти мои слова тесть понимающе кивает, а Мария Кондратьевна с нотками подозрения в голосе спрашивает:

– Это что же у вас за работа такая – разгуливать в свое удовольствие?

– Да вот такая работа, – улыбаюсь я в ответ. – Там не я один фланирую. Почитай, вся дипломатическая публика этим занимается. Встречаемся, раскланиваемся, иной раз поболтаем о том, о сем. И в результате этой болтовни подчас удается решать такие вопросы, которые через официальные кабинеты месяцами проталкиваются, а то и вовсе в них застревают.

Рассказ свой сопровождаю показом фотографий, сделанных тем самым фотоаппаратом ФЭД (в девичестве – «Leica»), изготовленным воспитанниками Макаренко, что поехал с нами в Женеву. Фотокарточки моим собеседникам не в новинку, – дело для горожан обычное уже с последней трети прошлого века, – но все же снимки, сделанные не в ателье, а собственноручно, да еще и целой пачкой (три пленки успел извести), производят впечатление.

– Это что же, ты сам снимал? – переспрашивает Мария Кондратьевна.

– Сам, сам – энергично киваю головой в ответ.

– Что, и карточки сам печатал? – с любопытством интересуется тесть, перебирая пальцами прямоугольнички жесткой фотобумаги.

– И карточки сам! – в объяснения, что не такой уж я фанат фотодела, а просто не стоит пленки с изображением сотрудников постпредства СССР и членов их семей таскать в ателье, пускаться не стал.

Михаил Евграфович далек от стариковской слезливости, но все же заметно, что при разглядывании изображений дочки с внуками глаза его слегка увлажняются.

За этой беседой время пролетело незаметно. Уже перед сном еще раз бросаю взгляд на повестку дня послезавтрашнего заседания Центрального военно-промышленного управления. Так, заседание рассчитано на два дня. Пункт первый повестки – ход исполнения заказов военного ведомства. Пункт второй – вопросы капитального строительства в военной промышленности. Пункт третий – о снабжении действующих и вновь строящихся предприятий, выполняющих военную программу, промышленным оборудованием. Пункт четвертый – принятие к серийному производству новой техники. Меня касается в основном третий пункт. Второй и четвертый так же вызывают определенный интерес. Но конкретики никакой в документе нет, так что всё будет видно только на самом заседании. Впрочем, надо будет постараться в понедельник, как только закину расчеты Микояну, разузнать подробности насчет повестки дня.

В понедельник с утра заношу подготовленные бумаги в приемную Микояна, и, осведомившись, на месте ли нарком, настоятельно прошу секретаря немедленно передать своему прямому начальнику папочку с документами.

– Немедленно! – с нажимом повторяю я, – Анастасу Ивановичу они нужны архисрочно.

– Товарищ нарком велел передать, что в случае необходимости он сам с вами свяжется, – важно возглашает секретарь, вновь появляясь передо мной из двери кабинета. Ну, что же – на данный момент дело сделано, и можно заняться иными проблемами.

Потолкавшись в кабинетах Совнаркома, нахожу, наконец, человека, который может что-то определенное сказать о предстоящем заседании Центрального военно-промышленного управления. По второму пункту меня касается внушающая трепет пухлая кипа заявок строящихся военных заводов на современное импортное оборудование. По третьему пункту – столь же (если не более) внушительная пачка заявок на оборудование, инструмент, материалы, запчасти и комплектующие от действующих предприятий. В четвертом пункте меня заинтересовал вопрос о постановке на серийное производство самоходной артиллерийской установки под индексом СУ-1.