Жертвы и палачи. По материалам процессов 1919–1953 годов

Мягок, благороден, снисходителен к себе и ближайшим сподвижникам атаман в своей «исповеди». В жизни он иной. По приказу Анненкова между Семипалатинском и Алейском на бронепоезде курсировала специальная карательная рота во главе с капитаном Кауровым. Первой операцией команды бронепоезда, по свидетельству кондукторов станции Рубцовка Филиппа Мачули-на и Романа Самохина, стал расстрел семи крестьян со станции Шипуново.

Таких акций было немало. Особенно зверствовали анненковцы, когда у белых начались неудачи на фронтах. После занятия красными Рубцовки разъяренный Анненков в сопровождении конвоя прискакал к броне-поезду и приказал немедленно двигаться на станцию. Вместе с ним отправились около сотни казаков. Недалеко от станции Аул получили сведения о том, что впереди объявилась разведка красных. Атаман дальше не поехал. По его распоряжению казаки стали ловить и сгонять к бронепоезду окрестных крестьян. Большинство попавших под руку мужиков подверглись пыткам: сначала им наносили неглубокие колотые раны, а потом рубили насмерть. Неподалеку от станции Шипуново каратели отыскали спрятавшихся в колодце двух красноармейцев и зарубили их. Затем подожгли с трех сторон близлежащее село Хлопуново, издевались над его жителями.

Крестьянин села Красноперское Степан Вольных по личному приказанию Анненкова был жестоко выпорот карателями за сочувствие Советской власти, после чего не мог подняться на ноги. Других сочувствующих — Егора и Ефима Чепуштановых, Лариона и Степана Филяро-вых, Кириченко, Арошина и Шевченко — расстреляли. При этом Егора Чепуштанова закопали в землю. Еще живым, истекавшим кровью.

Ивану Мартыненко удалось спрятаться от карателей. Он рассказал, как в село Веселый Яр прибыл отряд Анненкова — на погонах буквенные нашивки «АА», на ру-кавах эмблемы с изображением двух скрещенных костей и черепа. Они привезли с собой четверых арестованных, расстреляли их на окраине села и уже собирались было возвращаться в Рубцовку. Но тут к Анненкову подошел кто-то из местных зажиточных мужиков и передал список сочувствующих Советской власти. Всех их поймали и расстреляли без всякого разбирательства. Когда поезд с анненковцами тронулся, каратели открыли стрельбу по группе крестьян, хоронивших расстрелянных.

Все это вовсе не досужий вымысел, не плод воспаленного воображения, а свидетельства живых людей, очевидцев или участников событий — ближайших сподвижников Анненкова, его подчиненных, местных жителей. Военком одного из красных полков, преследовавших Анненкова, Василий Довбня показал потом на допросе в ОГПУ:

Архив

«В июле — августе 1919 года в Лепсынском уезде Семиреченской области появился белый отряд, пришедший со стороны Сибири и прославивший «силу русского оружия» рубкой голов и порками мирного населения. Отсутствие сопротивления давало возможность пьяной, разнузданной банде офицеров и присоединившихся к ним казаков безнаказанно пороть и рубить мирных жителей, насиловать женщин и девушек, грабить их имущество. Горе тому, кто пытался не то что защитить, а лишь только высказать свое неудовольствие по поводу грабежей и насилия. Его сразу же объявляли большевиком и в лучшем случае пороли плетьми, а то и рубили, да не просто рубили, а истязали. Отрубят ногу, руку, разрежут живот. Всех больных и раненых, находившихся в лепсынском лазарете зверски изрубили. Лежавший больной тифом старый партиец, незадолго перед этим приехавший из Перми, был жестоко избит, затем ему распороли живот и выбросили в город, где он умер через сутки.