Жертвы и палачи. По материалам процессов 1919–1953 годов

Переданные господином Кернесом предложения вашей оппозиционной группы относительно сепаратного мира с Германией были с интересом приняты к сведению. Однако отсутствуют достаточные полномочия для господина Кернеса, а также данные о силах этой оппозиции. Связь господ Шапошникова, Кузнецова, Рокосовского, Потемкина, Мельникова и Мехлиса с направлением, представляемым господином Василевским, была бы желательна. Господин Кернес об этом устно доложит. Для продолжения переговоров ожидается командирование вашего уполномоченного представителя с конкретными предложениями. Крегер, генерал».

Допрос все же пришлось прервать, потому что Кернес объявил о своей готовности сделать письменное заявление на имя члена Военного совета. Суть заявления сводилась к признанию того, что линию фронта он перешел при содействии германского командования — для установления контакта с Советским правительством и последующего обсуждения условий сепаратного мира с Германией.

Похоже, первоначальной своей цели Кернес добился, о нем доложили наверх. И через несколько дней необычного перебежчика отправили в Москву. Его делом занялось Главное управление контрразведки «Смерш». И тут выяснилось, что фамилия эта органам НКВД уже известна. Как гласил один из поднятых на свет документов, 7 мая 1936 года британская подданная, направлявшаяся из Лондона в Маньчжурию, Маррей Лорейн, под большим секретом рассказала в московской гостинице «Савой» о том, что она прекрасно проводила время с пограничником Иосифом Кернесом. В Шанхае Лорейн и ее брат близко познакомились с этим приятным во всех отношениях молодым человеком. При этом молодая особа весьма сожалела, что его вскоре направили на учебу в Ленинград, в Военную академию им. Н.Г. Толмачева(будущая Военно-политическая академия им. В.И. Ленина в Москве), по окончании которой он получит звание капитана.

Маррей очень сокрушалась, что ей не удастся встретиться с ним еще раз, хотела даже послать в Ленинград телеграмму, но передумала: лучше подождать год, чем «портить дело», навредить любимому человеку. Иностранка попросила собеседника при случае побывать в Ленинграде и передать Иосифу, что «Маррей обязательно с ним увидится», скорее всего в июле, когда снова будет в Москве. Не исключено, что опять приедет в Читу.

Из материалов дела, к сожалению, не удалось выяснить ни фамилии собеседника Лорейн, ни то, как развивались события дальше, довелось ей встретиться с Кернесом, нет ли. Есть описание внешности так понравившегося ей ухажера: «Кернес, в возрасте 20–21 г., брюнет, волнистые волосы, худощавое длинное лицо — тип еврея». Да еще имелась справка об отсутствии в Главном управлении государственной безопасности СССР компрометирующих сведений на Маррей Лорейн. Последним обстоятельством, очевидно, можно объяснить потерю интереса контрразведки к дальнейшей разработке операции и свертывание дела.

Давайте немного отвлечемся и позармыслим. Это необходимо сделать, ибо в дальнейшем нас ожидают новые вопросы, совершенно неожиданные повороты, настолько закрученной оказалась судьба Кернеса.

Итак, бывший военнопленный снова возвращается к своим. Он не просто бежал из плена, а заявился в качестве связника между фашистским генералом Крегером, предателем Бессоновым и представителями высшего советского командования. Установлены его прошлая связь с британской подданной, сдача в плен — отнюдь не в беспомощном и бессознательном состоянии. А на улице — начало 1943 года, трудное, жестокое время. Если руководствоваться логикой военного времени и многочисленных сообщений в печати последних лет, Кернеса однозначно ожидал расстрел, даже если не брать в расчет характер писем С.К. Тимошенко и А.М. Василевскому. Почему стало возможным то, что с ним произошло в дальнейшем?