Жестокий 2. Тебе не сбежать

Я могла бы, конечно, обратиться к Имрану, но зная этого подонка, нельзя быть уверенной на все сто, что он не обернёт эту ситуацию против меня и своего братца. А мне меньше всего хотелось продолжать своё участие в их войне. У меня на своё будущее до сегодняшнего дня были совершенно другие планы. Впрочем, они и сейчас не изменились. Я больше не буду жертвой.

– Возьми пакеты, я ещё в магазин белья зайду, – непринуждённо ответила я и хлопнула ресничками, на что Ваха закатил глаза. Как же хорошо, что он тупее фонарного столба.

– Ты это… Давай недолго. А то у меня сегодня ещё дела были.

И тут во мне взыграла стерва. А может, просто захотелось сорвать на ком-нибудь зло.

– А твоё дело разве не за мной таскаться? – подначила его с ехидной ухмылкой, на что обезьянище недовольно запыхтел, но хамить мне не стал. Видать, боится, что хозяйка побьёт. Или хозяин.

– Жду в машине, – буркнул Ваха и поволок мои покупки к лифту. Я же свернула к банкоматам.

Когда наличка оказалась в кармане, почувствовала себя уверенней, но чувство это было обманчивое и кратковременное. Ближе к дому Басаева я начала нервничать, словно мой страшный секрет уже все знали. Понятия не имею, как бы на это отреагировал Имран, но то, что он умён и хитёр – факт. Если стану затягивать, он догадается. Но как решить проблему, я пока не знала. Уж точно мне не удастся сделать аборт в доме Имрана. Или всё же?.. Нет, так рисковать я не могла.

– Приехали! – громко оповестил меня Ваха, и я открыла глаза. Так быстро?

Состроив сонную физиономию, словно только проснулась, вылезла из машины, поморщилась от холодного ветра, который буквально пронзил меня насквозь и, обхватив себя руками, заревела. Терпелка сломалась. Очень вовремя, надо заметить…

– Эй, ты чё? – испуганно вытаращил глаза Ваха, волоча мои бесчисленные пакеты. – Чё разнылась-то? – остановился напротив, тупо заморгал.

– Ничего, – шмыгнула носом, проглатывая ком, и ринулась к дому. – Сон плохой приснился!

Что-то бормоча вполголоса, Ваха тащился следом, а я, взбежав на порог, рванула первую дверь на себя. И тут же нос к носу столкнулась с Басаевым. Тот остановился, вперился в меня своим цыганским, чёрным взглядом. Не иначе, его мамашка из табора той ещё ведьмой была.

– Привееет, – протянул он вдруг с ухмылкой, а меня огнём опалило. Перед взором со скоростью света пронёсся вчерашний вечер, и я мгновенно вспотела, словно после хорошей такой пробежки. Вот и согрелась… – Развлеклась?

– Ты же сам разрешил, – вздёрнула подбородок, тут же встав в позу, а он вышел из проёма, кивнул Вахе, чтобы тот тащил сумки внутрь, а когда обезьянище исчез за дверью, Басаев шагнул ко мне.

– Разрешил. Ты вчера хорошо себя вела, заслужила, – и подбородок мой пальцами цепляет, приподнимает лицо. – Ты плакала?

Почему-то этот на первый взгляд простой вопрос заставляет меня омыться потом ещё раз и вздрогнуть.

«Держи себя в руках, Злата», – твержу себе мысленно и смачиваю пересохшие губы.

– Да.

– И почему же? – склоняет голову набок, а большим пальцем поглаживает нижнюю губу. Не так, как он касается обычно – грубо, резко, болезненно. Сейчас он как-то подозрительно нежен.

– Взгрустнулось, – отвечаю обтекаемо, сдерживаясь, чтобы не увернуться от его прикосновений.

– Если у нас с тобой всё будет так, как было вчера, у тебя не будет поводов грустить, – чеканит он без тени усмешки и хватает меня за шею сзади. Тут же тянет на себя, целует в губы, накрывая их своими так пошло, нахально и мокро, что я задыхаюсь и в первые секунды даже теряюсь.

Позади него открывается дверь, цокот каблуков оповещает о том, что к нам направляется Машка. Конечно же, она всё видит, а Имран всё слышит. Здесь нет ни слепых, ни глухих, ни идиотов. Только вот его реакция совершенно спокойная, даже ленивая.

Да, он отстраняется. Но слишком медленно, будто нехотя. А после, так и не повернувшись к ней, отпускает меня, слегка шлёпнув по заду, и идёт к машине.

– Я вечером заеду за тобой. Будь готова! – слышится позади, и я запоздало понимаю, что это мне. Обдумать его слова не успеваю, потому что передо мной возникает Машка и я, как ни странно, чувствую себя перед ней неловко. Будто это я сестру предала, а не она. Будто мужа у неё увожу.

И мне, правда, ужасно стыдно от осознания этого. И хоть мы обе понимаем, что всё немного не так, а вернее, сильно не так, мне в этот момент хочется провалиться, лишь бы скрыться с её глаз.

– Почему ты на это согласилась? – после довольно длинной паузы спрашивает она, а я пожимаю плечами, опуская глаза вниз.

– Только так я могу получить хотя бы немного свободы. Я устала быть пленницей в этом доме. Устала от его издевательств, – и снова поднимаю взгляд на неё, потому что вспоминаю, кто во всём виноват. Кто притащил меня в постель к чужому мужу. А то, что Басаев её и в грош не ставит – не моя вина, уж точно.

– Тебе не нужно для этого с ним спать. Я всё устрою. Дай мне немного времени, – пытается взять меня за руку, но я отдёргиваю ладонь, обхожу Машку дугой.

Снова эта её бессмысленная жалость. Не хочу видеть, как она сожалеет обо всём. Я вообще не хочу её видеть.