Жёлтый император

– Ладно, ладно! Пошутил! – Матвея развеселило, смешно скорченное лицо девушки.

– А если честно? – не унималась она.

– А если честно? – Матвей задумчивым взглядом смотрел на собеседницу, ведь из них двоих только он знал, что сказал правду. – Интернатовец всегда голодный. Мы ели всё, что попадалось на глаза. Карманы всегда были наполнены хлебом. Сбегали на консервный завод, воровали там всё что попадалось под руку и набивали пазуху, чтобы утащить с собой. Так вот, за подкладкой пиджака накапливались хлебные крошки. Периодически воспитатели заставляли выворачивать подкладки. Ну знаешь, проверяли, что мы там прячем, и заставляли вытряхивать всё из них. Вытряхнешь полную жменю крошек, очистишь их от ниточек и другого сора, и отправишь в рот. Прижмёшь языком к нёбу и от сладости аж дух захватывало! – Матвей умолк и закрыл глаза. – Вот это было самое вкусное блюдо!

Маргарита была поражена. У неё не осталось эмоциональных сил о чём-либо спрашивать. Настолько потряс своим откровением рассказ об интернатовской жизни. Наступило долгое молчание.

Неожиданно из кошары раздалось писклявое мяуканье, и следом показался маленький котик с закисшими глазами и стоящим кверху хвостиком. Он бестолково оглядывался вокруг и не переставал мяукать. Одновременно с его появлением поднялась собака, до этого дремавшая под навесом.

– Так противно мяукает, – сморщилась Рита, ещё не оправившись от откровенного рассказа Матвея.

– Последний остался, – ответил хозяин, снова продолжив есть.

Весь рассказ гостя он слушал, устремив задумчивый взгляд куда-то вдаль; на эпизодах, которые его особо трогали, он начинал раскачиваться взад-вперёд и хрипловато похихикивать. Когда Матвей закончил, старик обтёр лицо ладонью, смачно сёрбнув воздух губами.

– Он его сейчас сожрёт, – обратил внимание пастуха Матвей.

– Фу! Забой, – глухо приказал пастух, увидев, как огромная собачья пасть, медленно склонялась над котиком.

Опережая морду, приближались к котику две тягучие, голодные слюны. Собака подчинилась, недовольно лязгнув клыками и обдав котика пеной. Ничего не подозревающий котик медленно переступал лапками и, оказавшись между собачьих лап, заигрался с ними. Забой словно не замечал беспечности котика, он зорко следил за хозяином. Стоило тому отвернуться, чтобы продолжить ужинать, пёс склонил голову над наигравшимся котиком, и снова начавшим жутко пискляво мявкать. И снова пасть, медленно открываясь, нависла над раздражителем слуха собаки.

– Забой, фу! – прикрикнул пастух, успев это сделать в тот момент, когда пасть стала накрывать голову котика.

Пёс уже недовольно, огрызнулся в ответ и грудным рыком выпустил голодную оскому.

– Откуда он взялся? – поинтересовалась Рита, наблюдая, как пёс воротит от крошечного котика, по приказу хозяина, морду.

– Кошка принесла четверых, – пережёвывая мясо, сказал пастух. – Этого надо отнести в лесхоз, детям отдать. Завтра пойду. Вам тоже лучше поторопиться.

– Да, да, – тяжело вздохнув, согласилась девушка и тревожными глазами посмотрела на Матвея.

– Наверное, ты очень скучала эти три дня, – заговорил Матвей, желая отвлечь девушку от мрачных мыслей.

После ужина он почувствовал себя хорошо, хотя по-прежнему был слаб, но во взгляде его появилась неудержимая уверенность.

– Почему ты это вообразил? – поддразнила его Рита. – Конечно, я была лишена удовольствия беседовать с тобой, но зато меня развлекал гораздо более остроумный молодой человек.

– Молодой человек? – с недоумением поинтересовался Матвей. – Но ведь ты же сказала…

– Ну, пожалуй, я открою тебе секрет, – лукаво улыбаясь, продолжала испытующе смотреть на юношу Рита. – Это была девушка.

– А-а, – успокоившись, протянул Матвей. – Дочка пастуха.

– Не совсем.

– Внучка? – не сдавался Матвей.

– Тоже не угадал, – торжественно объявила девушка. – Сейчас тебя покормлю и прочту, что она написала, пока ты спал все эти дни.

– Она старше тебя? – не понимал Матвей. – Что она делала и куда подевалась?

– Она моя одногодка, – продолжала говорить загадками Маргарита. – Но, как мне кажется, она умнее меня. Она помогала пастуху по хозяйству.

– А-а, наверно из местных, юродивых девок, – разочарованно протянул Матвей. – Я видел таких. Они всегда при отарах подживаются.

– Здрасте! Почему сразу юродивых? – торжествовала Рита. – Она тебе понравится.

– Ты мне больше нравишься, – отворачиваясь, проговорил Матвей.

– Разумеется, я же не юродивая, – Рита едва сдерживала смех.

– Завидую! У тебя столько энергии, – сокрушался Матвей. – А я вот сдался.

– Не сдался, а заболел. Такое может с каждым случиться, – поддержала приятеля девушка. – И даже с такими сильными, как ты. Завтра утром я усажу тебя на солнышке перед хижиной и почитаю вслух.

В этот момент раздался резкий, но короткий лязг мощных зубов собачьей пасти и истошное мявканье прекратилось. Котик развалился на две части.

– Фу, Забой! – взревел пастух, подбегая к собаке и хлопая того по морде. – Что ты наделал?

– Какой ужас! – вскрикнула Рита и прикрыла лицо руками.