Жить или умереть

Но тот с яростью ударил кружкой о дубовый стол, так, что она разлетелась вдребезги, обрызгав Вирану и Дрю остатками пива. Орсек резко поднялся с табурета и направился через всю таверну к несчастному. Все молча наблюдали эту сцену, внутренне поддерживая воина. Реактивный схватил остроносого за грудки и приподнял над полом.

– Ты, сволочуга, – прошипел торговцу в лицо Орсек, – что ты знаешь об армии Мигиса Великого?! Они такие же, как и мы, борются до последнего, эти воины теряют своих друзей, отдавая свои жизни за таких, как ты, и носят вот это в память о павших, – и Орсек, освободив правую руку, держа торговца одной левой, показал тому чёрную ленту на руке, – и не смей пренебрежительно относиться к нашему императору и его армии!

– Да уж какой он твой, наемник? – с ухмылкой пропищал остроносый.

И Орсек выплеснул всё накопившееся зло: кулак разрезал воздух и со всей силой вошёл в лицо ларгца. Тот отлетел на стойку, перевернулся через неё, сметя кружки посетителей, и упал где-то по ту сторону на оплеваный пол.

А воин Тьмы развернулся, и даже не взяв плащ, вышел на улицу. Там шёл дождь, крупные капли падали на волосы и стекали по лицу, на плечи, спину, смывая остатки ярости с Орсека. Полчаса Орсек бродил по городу. Сапоги были облеплены грязью, но ему было совершенно всё равно – он думал о тех, кто уже погиб, и о тех, кому ещё предстоит погибнуть. У Орсека было не каменное сердце, и сейчас оно болело.

Когда мужчина вернулся в казарму, ему сразу сообщили, что его хочет видеть наместник. Орсек почистил немного сапоги и отправился во дворец. В тронном зале он увидел Мора, сидящего на месте отца. Гладковыбритое, широкоскулое, почти круглое лицо излучало доброжелательность. Но начавшийся разговор был сам по себе не дружеским диалогом.

– Орсек, – начал Мор, – я недоволен твоим сегодняшним поведением. Ты убил Горлока, уважаемого гражданина, превратил его в лицо в кровавую маску, сломал шею. Что это? В городе не нужны конфликты, особенно сейчас, – подчеркнул сын Молота.

– Он принижал честь императора, насмехался над армией Западной империи, – сухо ответил воин. – Ладно, Орсек, я прощаю тебя, но только потому, что ты мой друг и лучший солдат; хотя по закону я должен был бы отправить тебя снова в темницу. Иди.

И Тёмный человек ушёл. Он достал всё своё оружие из-под кровати и сложил в сумку. Взор его горел решимостью. Ничего не говоря, наёмник вышел на улицу. Шёл дождь, но Орсеку было плевать на это, он широким шагом направлялся к воротам. Воин понял, что действительно не имел права убивать гражданское лицо. Вдруг у него за спиной послышались звуки, как будто кто-то за ним бежал; затем чья-то рука опустилась ему на плечо. Воин остановился, но не спешил оборачиваться.

– Орсек, – услышал он голос Вираны, – ты нужен этому городу. Ты нужен мне. Я люблю тебя.

Сердце сжалось от радости, ему ещё никто не говорил таких слов, покрытое рубцами лицо расплылась в улыбке, такой редкой на войне, и обнял Вирану.

– Я останусь, Вира, – слёзы появились у него на глазах, но никто не видел, как плачет воин, – я останусь с тобой навсегда.

Ночью, на удивление гарнизона, татмонги отступили от города так далеко, что их не было видно, а с утра уже весь город узнал тревожные новости: ночью же на взмыленной лошади примчался гонец из столицы Западной империи – Варшука, и сообщил Мору, что все крепости, кроме Ларга, на восточной границе действительно были захвачены. На юге и юго-западе сражения тоже пока заканчивались победами орд, и теперь армия песчаников, татмонгов и варваров двигалась к столице, а Мигис Великий приказал оставить Ларг и всеми оставшимися силами двинуться к Варшуку; такой же приказ был распространён по всей империи.

Когда народ услышал этот приказ, гул недовольства разнесся по площади. Никто не хотел покидать насиженные места; воины тоже были недовольны – город, которые они с такими усилиями оберегали, теперь нужно было оставить без боя заклятым врагам.

– Люди! – закричала во весь голос Мор, стараясь заглушить гул голосов, – я тоже не хочу покидать крепость! Но это указ императора, и я его понимаю: если мы не поможем спасти столицу, то Ворлок без труда сможет захватить и всю Империю, – недавний драчун и забияка стал говорить, как мудрый правитель, и ларгцы, выслушав Мора, поняли, что он прав, и ничего не остаётся делать, как подчиниться.