Жюль Верн

- Этого не может быть! - Жюль переменился в лице и сжал кулаки. - Мой отец чист и честен. Он не может служить неправде! Что вы говорите, месье Блуа! Опомнитесь!

- Я говорю то, что и вам хорошо известно. Так уж устроено общество, мой дорогой! Ваш отец служит моему хозяину.

Он повторил эту фразу, захлебываясь от удовольствия говорить то, что ему нравилось.

- И вы готовитесь к тому, чтобы притеснять меня, - Блуа скорбно улыбнулся. - Здесь, у себя в мансарде, вы за меня, но в суде вам придется поддерживать моего хозяина.

-Так что же это такое?.. - растерянно проговорил Жюль, понимая, что его сосед прав. - Выходит, что мне нечем заняться в этом обществе... Так, что ли? Чем лучше наше общество другого, того, которое было раньше?

Блуа ничего не ответил на это. Он поднялся с кресла. Напрасно Жюль утешал старика, - Блуа упрямо качал головой и слушать не хотел никаких советов, да и что могли ему посоветовать... Предстоит суд, потеря всего имущества, книг, тюрьма.

- Еду за отцом! - сказал Жюль. - Сегодня же!

- Не надо, глупый мальчик! - Блуа схватил Жюля за руку и с силой сдавил ее. - Не конфузьте своего отца - зачем вам это? Я пришел проститься, вот и все. В случае, если... прошу вас распорядиться моими книгами. Их немного, но у меня есть редкие издания по физике и астрономии. Оставьте их себе, остальные продайте и храните деньги у себя. Я дам знать, когда они понадобятся мне. Если бы мне вашу молодость! О, я сумел бы использовать ее с честью! - Он поцеловал Жюля. - Запомните то, что я вам скажу, дитя! Есть две науки: одна угнетает, другая освобождает. Не ошибитесь, делая выбор. Если когда-нибудь фантазия ваша заберется под облака, - помните, что есть два рода фантазии: одна - во имя будущего, другая - за приукрашивание всего дурного, что есть в настоящем. Всегда помните это! И не забудьте меня. Я одинок. ,

- Вы революционер? - спросил Жюль шепотом.

- Я проснувшийся раб, - ответил Блуа. - Поздно проснувшийся раб, добавил он. - Не настаивайте на уточнении, мне многое еще неясно, но вполне ясно одно: все честные люди должны проснуться и разбудить тех, кто спит...

- Как хотите, но я еду за отцом, - сказал вконец взволнованный Жюль. Я привезу его сюда, в Париж, отец сделает невозможное, но спасет вас.

- Надо делать только то, что возможно, - отозвался Блуа. - И вы займитесь этим в будущем.

-Куда вы сейчас? - спросил Жюль.

- Приводить в порядок мое движимое и недвижимое,- улыбнулся Блуа. Дайте мне слово: если через две недели я не вернусь, вы продадите мои книги и сохраните деньги. Кое-что я подарю вам. Я одинок, вы единственный, кого я полюбил безотчетно и всем сердцем.

Жюль дал слово. Блуа не возвратился домой и через три недели. Жюль медлил с продажей книг. Отец писал ему:

"... дело твоего соседа очень сложное и очень нехорошее. Лет десять назад таких дел не могло быть. Я понимаю, почему никто не берется защищать твоего соседа. Мне, сидя в Нанте, невозможно помочь тому, кто в Париже, да вдобавок и в тюрьме. Кроме того, я не знаю, что он за человек, и ты не знаешь этого. Наши впечатления обманчивы. Не будь ребенком, Жюль, ты уже взрослый, ты будущий юрист, привыкай смотреть на вещи здраво, отбрось романтику и всякую беллетристику..."

Ответ неопределенный, уклончивый, богатый подтекстом и, тем самым, определенный и ясный. В конце апреля Жюль пригласил букиниста с набережной Сены оценить книги Блуа. Осмотр был недолог. Букинист наметанным глазом окинул каждую пятую, прочел надписи на корешках, задержался на какой-то одной.

-Беру, - сказал он. - Вот эти мне не нужны. Не пойдут. Всего здесь на триста франков.

Жюль пригласил другого букиниста.

-Триста франков, - сказал он.

Жюль пригласил третьего. И этот назвал ту же цифру, добавив, что никто больше не даст: таков уговор букинистов, торгующих на набережной.

Пришел Барнаво и сказал:

- Не будем продавать книги, Жюль. А вдруг Блуа вернется! Я заходил в канцелярию суда, мне сказали, что дело не так серьезно. Над ста тысячами франков и там посмеялись. Не продавай, Жюль!

- Я должен исполнить просьбу, я дал слово Блуа!

- Продать книги можно всегда, это дело минут. Трудно купить, мой мальчик!

Жюль рассказал о своем соседе и Дюма. Почтенный романист поднял брови.

- Ого! Низы шевелятся! Я не думал этого! А из тебя такой же юрист, как из меня епископ! Хорошо, я попытаюсь узнать, где твой Блуа и что с ним.

Спустя неделю Дюма сообщил Жюлю:

-Твой Блуа опасный человек. Он говорил черт знает какие вещи! Даже на суде. Ему не нравится наше правительство. Садись, я прочту тебе последнюю главу моего романа.

Жюль послушался Барнаво и книг не продал. Но ту пачку, которую отложил первый букинист, Жюль приобрел для себя, оценив каждую книгу вдвое дороже ее цены. Здесь были описания кругосветных путешествий, популярная физика, астрономия и "Загадка полюса" - книга толстая, с картинками, - книга, которую Жюль искал пять лет и нигде не мог найти.

Глава шестая

НА ПРИЕМЕ У ВИКТОРА ГЮГО