Жюль Верн

-Тоску, Жюль, - откровенно признался повидавший много чужих стран офицер французского флота. - Обрати внимание на картины, - все это копии английских и наших художников, и копии плохие. Дешевые ковры, безвкусная мебель. Пойдем погуляем, Жюль!

Побродив по суетливым узким улицам Нью-Йорка, братья отправились в театр Барнума, о котором слышали много у себя на родине. Говорили, что это лучший театр в мире, - впрочем, говорили об этом только американцы. Жюль приобрел два билета в третий ряд партера. Поль купил программу.

- "Нью-Йорк в полдень", - прочел он вслух. - "Пьеса в четырех картинах с музыкальными переменами и грандиозным натуральным пожаром в последнем действии"... Жюль, ты слышишь? Чего доброго, приедут пожарные и бу- : дут тушить горящий дом!

Публика и в партере и в ярусах пела, горланила, играла на дудках и гитарах, с треском откупоривала бутылки с какой-то пенистой влагой. На самом верху, на галерке, зрители закусывали и переговаривались со своими соседями.

- Это американский обыватель, - заметил Поль. - Трудовой народ Америки мы увидим на фабриках и заводах, на полях и в прериях...

- Ты говоришь - в прериях! - воскликнул Жюль Верн и обнял брата. Завтра же едем в прерии, Поль! Там есть индейцы? Едем, едем в невозвратные дни нашего детства!

Гигантский занавес, сплошь увешанный рекламами и объявлениями, стремительно взвился, яростно заиграла музыка, представление началось. Оно состояло в том, что народ гулял по улицам в то время, как декорация с нарисованными домами двигалась в обратную сторону, создавая иллюзию подлинной жизни. Во втором действии полиция ловила грабителя, двух убийц и стреляла в бешеную собаку. Зрители ревели от восторга.

- А не уйти ли нам отсюда? - предложил Жюль Верн брату. - Мне, знаешь ли, скучно...

В четвертом действии дом на сцене горел настоящим огнем. Приехал пожарный обоз, - тридцать настоящих пожарных. Публика гоготала. Жюль Верн вскочил с кресла и устремился к выходу в ту минуту, когда пожарные стали поливать горящий дом из резиновых шлангов. Сбитое пламя выбросило гигантский клуб дыма, в оркестре ударили в большой барабан, завыла сирена.

- Господь бог накажет всех нас, - сказал Жюль Верн, затыкая пальцами уши, - хозяина театра и пожарных за то, что они сами, по своей доброй воле, обменяли свои мозги на опилки, а нас за то, что мы на минуту поверили в добрые намерения американских служителей искусства!

- Не торопись, Жюль! Давай посмотрим, может быть, загорится и театр!

- В гостиницу! В гостиницу, - крикнул Жюль Верн. - Немедленно! У нас в Париже простые уличные представления четырнадцатого июля полны души и таланта, а здесь... Ой, Поль, смотри, поливают улицу! Это что, так надо или это тоже театр?

На следующий день братья направились в глубь страны, сделав круг, центром которого был Нью-Йорк, удаляясь от него на двести и триста километров. Два часа в немом изумлении, совершенно недвижимо простоял Жюль Верн у водопада Ниагара; изумление и восторг его были столь велики, что он спросил брата:

- Неужели вода падает вечно?..

-Так уж устроено, - вечно! - во всю силу голоса ответил Поль.

- Иметь такой водопад и пускать на сцену своего театра пожарных! Это преступление перед всем миром! - сказал Жюль Верн и в испуге попятился: сильный ветер подул с противоположной стороны и водопад накрыл водяной сеткой стоявших перед ним людей. В ушах Жюля Верна не умолкая пели какие-то диковинные трубы, заливались скрипки и виолончели, как в симфониях Бетховена, а благодарный, восхищенный взгляд не отрывался от белопенных струй, падающих, казалось, с неба. Жюль Верн искал сравнений и не находил. Он чувствовал себя песчинкой перед лицом этого чуда и с гордостью думал о других чудесах, созданных руками человека, - о науке и ее младшей сестре технике, - о том, что все же природа настоятельно требует покорения всех своих сил, всей мощи и радости, которые человек в состоянии умножить, поставив на мирную службу себе. Жюлю Верну захотелось поделиться своими мыслями с братом, и он окликнул его. Поль не отозвался. Жюль Верн крикнул еще раз и огляделся. Он был одинок подле водопада, все зрители исчезли, Куда-то ушли и те люди, что сидели за столиками ресторана на открытом воздухе. Какая-то безвкусно одетая дама в шляпе с большими полями, на которых лежали шелковые

. розы и ландыши, бежала в сторону рощи и истерически кричала:

- Джим! Джек! За мною! Вы должны посмотреть на это! Скорей!

Жюль Верн последовал за этой дамой и откуда-то вдруг появившимися мистерами в пробковых шлемах и полосатых в обтяжку брюках. Спустя минуту он достиг опушки рощи; здесь стояла густая толпа молодых и старых людей, все они о чем-то возбужденно переговаривались, комично жестикулируя и, видимо, чего-то ожидая. Жюль Верн увидел Поля, подошел к нему и спросил, в чем тут дело, что случилось.

- Сейчас будут линчевать негра, - ответил Поль.- Пойдем, Жюль. Я не могу смотреть на это.

- Линчевать негра? - не веря брату, переспросил Жюль Верн, и пальцы его сложились в кулак. - Вешать человека в свободной Америке? Ты что-то путаешь, мой дорогой. ..