Живая душа

Было тепло, но солнце уже спряталось за тальники. Стрекозы мотались над травой лениво и беспорядочно. Косуленок пока не чувствовал голода, но тоска по матери снова накатилась на него. Он поднялся и, забыв об опасности, забегал вокруг кустов, пролезая в самые густые места. Резкий свист рассекаемого воздуха загнал Длинноухого под валежину. Огромный орел-беркут спикировал на него с высоты. Но слух не подвел косуленка. Затаившись в старых сучьях, он дрожал всем своим беззащитным тельцем. Впервые Длинноухий почувствовал грозную силу природы, ее постоянную опасность.

Орел уселся на старую талину, и косуленок смутно видел его через густые переплетения веток, но больше чуял. От орла дурно пахло, и этот запах наводил ужас на маленького зверя. Он не знал, что орел его враг, но животным многое передается по крови.

Длинноухий лежал на мягкой траве не шевелясь, и орлу надоело сидеть на сухом дереве. Он был голоден и, умудренный жизненным опытом, знал, что легче словить глупого суслика, чем резвого косуленка. Распластав крылья, орел полетел над кустами в сторону пшеничного поля, а косуленок все лежал, боясь пошевелиться.

Ночь выдалась росная и холодная. Длинноухий вылез из чащи, походил вокруг, осматриваясь, и двинулся на поиски матери. Теперь сырой воздух не доносил до него знакомого запаха, и, срывая на ходу травинки, косуленок шел долго и упорно. Он вымок и продрог, но косули не учуял. Непонятный страх и тоска охватили звереныша. Выбрав место посуше, он улегся на траву и задремал…

На рассвете Длинноухого разбудила мать, лизнув его во влажный нос, и он кинулся под брюхо ловить теплый сосок.

6

Однажды косули покинули кусты и долго шли куда-то. Ветер доносил запахи скошенных трав, хлебных полей и болота. К рассвету звери очутились в камышах. Найдя небольшую полянку, они улеглись на отдых. Утомленный долгим переходом, Длинноухий быстро заснул.

Очнулся он от удара: мать больно толкнула его лбом, и косуленок вскочил.

Косуля напружинилась, шерсть у нее на боках нервно подрагивала. Она усиленно принюхивалась, тихо пофыркивала. Ее тревога передалась и косуленку. Он уловил непонятный запах, и тут мать, издав предупреждающий звук, кинулась в сторону. Длинноухий услышал погоню. Кто-то тяжелый, с хрипом, бежал сзади. Чуть скосив глаза, он увидел большого зверя с короткими ногами и длинным хвостом и прибавил ходу. Долго бежать изо всех сил он не мог. Незаметно и тихо Длинноухий отставал. От ужаса у него зашлось сердце. Маленький зверь вновь решил, что мать его бросает, и пронзительно запищал. Но косуля не остановилась, не уменьшила скачки.

Впереди открылась степь. На бугре косуленок увидел несколько странных существ и еще пуще испугался, а мать неслась прямо на них. Сзади, совсем близко, клацали чьи-то зубы. От усталости и дикого страха ноги у Длинноухого свело судорогой, и он упал, скользя по траве. И сразу же мать остановилась. Еще раз щелкнули зубы тяжелого зверя, и стало тихо…

* * *

– И откуда его принесло? – смахивая с лица пот, удивился дед мальчика. – Заблудший какой-то. У меня в угодьях волков не было…

– Теперь есть. – Отец мальчика воткнул вилы в стожок сена, у которого они расположились на обед, и опустился на землю. – Не мы – так от этого козленка ни рожек, ни ножек не осталось бы…

Мальчик, отходя от страха и острой жалости к загнанному погоней косуленку, все еще бледнел лицом и оглядывался то на далекий камыш, в котором с неохотой скрылся серый хищник, то на скошенную луговину с медленно уходящими по ней косулями и молчал.

– А я испугалась, – с усилием улыбнулась мать мальчика, поправляя платок. – Первый раз в жизни так близко живого волка видела…

Она и не поднималась с охапки сена. Это мужики кинулись навстречу волку с вилами, и сам мальчик, холодея от страха, сорвался следом, но отстал от взрослых. А когда добежал до них, звери уже отмахнули порядочно в разные стороны. Даже длинноухого косуленка мальчику не удалось рассмотреть как следует. Он только слышал, как косуленок хрипел и мотал головой, отчего его длинные уши трепыхались, как флажки.

– Близко подпустил, зверюга, – принимаясь за обед, все еще горел погоней отец мальчика. – Вот бы ружье!

– Оно и говорится: «знал бы, где упасть, – соломки подстелил», – живо блестел глазами и дед.

– И козленка можно было сострунить.

– Его-то зачем? – В деде заговорил егерь.

– Так, может, вырос бы во дворе.

– Жди…

– Это тот, которого мы искали, – наконец заговорил и мальчик, отходя от пережитого.

– Может, и тот, – отозвался дед, – а может, и нет. У нас каждый год две-три козули с маленькими ходят, а к зиме – ни следочка. Или откочевывают куда, или браконьеры выбивают.

– Ясное дело, – согласился отец мальчика. – Сейчас машины – звери, вруби фары и гони на газах в любую сторону. Кто уцелеет?

– Раньше, в детстве, – поддержала их разговор мать мальчика, – пойдешь, бывало, за клубникой, обязательно этих коз увидишь. А теперь вот волки…

– Жарко! – Отец мальчика утер лоб рукавом рубахи. – Пивка бы…

– А за пивком – водочки, да до дури…