Живая мишень

— Да. Весь седьмой этаж в Лэнгли почти на сто процентов уверен в этом, Алекс. Имеются убедительные доводы. Это и тепловые снимки, и информация от наших тайных осведомителей.

— Господин Президент, — вмешался Хэйден, — а есть ли у вас какие-либо предположения относительно того, почему они решили похитить Келли, а не ликвидировать его?

— Без комментариев.

— Можно ли мне тогда спросить у вас, сэр, какие существуют планы относительно проведения операции по спасению посла? — упорствовал Хэйден.

— Господин бин Вазир потребовал три уступки взамен на возвращение посла Келли. Во-первых, немедленная передислокация всех сил коалиции с арабской земли. Во-вторых, прекращение американского и британского контроля над всеми нефтяными трубопроводами стран Персидского залива. И в-третьих, освобождение всех пленных террористов, содержащихся теперь в местах заключения в Гуантанамо и по всей Америке. Мы категорически отвергаем все три требования. Естественно.

— А что по вопросу, который я задал ранее? Я имею в виду спасение посла?

— Без комментариев.

— Но, со всем должным уважением к вам, господин Президент, — вставил Хок, — я полагаю, что планы по спасению заложника до начала бомбардировки уже разрабатываются?

— Нет. Таких планов не существует и не предвидится. Я не могу рисковать благосостоянием нации ради одной-единственной жизни. Если бы посол Келли был на моем месте, вы можете быть уверены на сто процентов, что он принял бы аналогичное решение. Это все, господа?

Алекс Хок подался чуть вперед и заглянул в глаза президенту.

— Сэр, я понимаю всю серьезность сложившейся ситуации. И всю ее безотлагательность. Но независимо от того, что мы собираемся предпринимать, у нас должно быть моральное обязательство — и оно заключается в благополучном возвращении Келли из плена, господин Президент.

— Я нахожусь под слишком сильным давлением членов кабинета, Алекс. Особенно сейчас, когда наши бомбардировщики B-52 уже разогревают двигатели.

— Келли Брикхаус — великий государственный деятель, сэр. Он почти единолично являлся посредником на переговорах о перемирии на Ближнем Востоке. Этот человек — герой войны. Отец пяти замечательных сыновей. У нас еще есть семьдесят два часа, сэр. Я не имею права настаивать, но…

— Я прекрасно осведомлен обо всем этом! — резко выкрикнул президент. — Я, конечно же, не должен был напоминать вам, что…

— Я вытащу его оттуда лично, сэр.

Президент и Алекс уставились друг на друга, и через некоторое время президент все-таки решил ответить. Он мог пересчитать по пальцам людей, которые способны были открыто пойти наперекор ему и после этого избежать неприятностей. Но в конце концов ему пришлось улыбнуться. Алекс Хок входил в это число.

— Тогда я чертовски рад, что кто-то додумался пригласить вас за этот круглый стол, господин Хок. Вы, вероятно, единственный человек в этой комнате, который может выкинуть нечто подобное.

— Так значит, господин Президент, у вас не возникнет возражений по этому поводу? — напирал Хок, пользуясь моментом. — Если мной будет проведена независимая операция по спасению заложника?

Его вопрос был встречен иронической улыбкой.

— Я отвечу так, Алекс: если кто-то сможет пробраться к вершине этой проклятой горы и вызволить оттуда Келли через семьдесят два часа, не ставя под угрозу миссию американского правительства или безопасность республики, я уверяю вас, ни секретарь де Лос Рейес, ни я лично нисколько не будем возражать.

— Спасибо, сэр.

— Тогда, с вашего позволения, господин Президент, — вскочила со стула Конч, — я хотела бы передать команду ДСБ по спасению заложников под объединенное руководство офицера Паттерсона и командира Хока. Причем немедленно.

Президент метнул в ее сторону резкий взгляд, затем так же глянул на Хока. Для всего Вашингтона не было секретом, что Конч и Алекс когда-то были неразлучны и разделяли многое, в том числе и свою любовь к Келли. Черт, да он и сам любил этого парня. Но не сомневался, что эти двое были в сговоре.

Если Хок может спасти Келли, благослови его Господь. В противном случае он хотя бы будет знать, что Алекс Хок умер, пытаясь спасти друга.

— Договорились, — решил наконец президент, вставая из-за стола. — Доброго вам утра, господа. Спасибо огромное за то, что пришли на нашу пятиминутку.

— Большое спасибо, господин Президент, — сказал Джек Паттерсон, также вставая. Затем, глянув на Хока, добавил: — Ну что, Алекс? Давай в седло! У нас долгий путь и слишком мало времени.

Алекс Хок посмотрел на красавицу секретаря де Лос Рейес, все еще сидящую напротив него и сказал тихо:

— Мы вызволим Кирпича, Конч.

— Ни минуты не сомневалась в этом, Алекс.

— Вы хотели видеть меня, господин Президент?

— Да.

Хок встретился с президентом в маленькой гостиной, где обычно проводила время семья премьер-министра. Комната находилась на верхнем этаже здания. Макати стоял у окна, рассматривая сад. Он, казалось, постарел со времени их утренней встречи.

— Хорошее шоу.

— Вы написали этот сценарий, сэр. Моя роль была довольно правдоподобна. Стереотипна, можно сказать.