Живая мишень

— Я прекрасно знаю репутацию Халида. У него все по книге. Всегда все по книге. Занудный англичанин. Именно поэтому я говорю с тобой. Ты — разумный человек, и с тобой можно договориться.

— А если я скажу «нет»?

— О, я провел расследование, Джонни. У тебя жена. Больная дочь. Никакой пенсии. Так? Наличные деньги, миллион долларов! Я не думаю, что ты ответишь «нет». Ты спрашиваешь, что находится в моих канистрах? Я скажу тебе. Это, как я и сказал, часть эксперимента. Я испытываю новый препарат.

— Препарат?

— Да, — кивнул Сунг, пытаясь лгать как можно спокойнее. — Вещество, которое подчиняет разум людей. Гипнотическое средство. Оно позволит мне иметь власть внушения. Я только хочу осуществить эксперимент. Бин Вазир великодушно позволил мне провести эксперимент на борту вашего самолета по пути в Америку.

— Подчинение разума? Внушение? Неплохо. Я думаю, можно было бы с огромной пользой применить этот препарат.

— Да, да! Это будет захватывающе. Понимаешь, о чем я? Конечно, Паша имеет более серьезные виды на этих женщин, гораздо более серьезные.

Адар подошел к бару и вернулся с бутылкой виски. Он снова наполнил обе рюмки, представляя себе армии красивых зомби, блуждающих по Америке и подрывающих ядерные электростанции. Замечтавшись, он не заметил, как льет спиртное на стол. Он снова глянул на содержимое открытого чемодана.

— Миллион долларов. Ты серьезно?

— Все эти деньги твои. Можешь рассчитывать на них. Я доверяю тебе.

— Дважды просить меня не придется, — сказал Адар, становясь на колени рядом с открытым чемоданом. — Что я должен сделать, док?

— Все очень просто, Джонни. Сейчас мы вернемся в кабину. Ты скажешь Халиду, что все нормально, никаких проблем. Много шума из ничего. Просто тупого индуса укачивает, вот и все. Потом наступит момент — ну, может быть, через час или около того, когда Халид будет вынужден покинуть кабину, чтобы облегчиться. Когда он выйдет, мы наденем кислородные маски нилотов. Тогда ты загерметизируешь кабину и пустишь аварийный кислород в салон. Над всеми сиденьями автоматически опустятся дыхательные маски. Ты включишь селекторную связь и скажешь, что в салоне произошла внезапная потеря давления. Сообщи пассажирам, чтобы сохраняли спокойствие, надевали на лица маски и дышали.

— И все?

— И все.

— А что делать с Халидом? Выходит из сортира и видит, что все дышат в эти проклятые маски? Да он убьет меня к чертовой матери!

— Халид? Насчет него не беспокойся, Джонни, доверься мне. Я очень тщательно спланировал эту операцию. Да, у меня возникла небольшая проблема в последнюю минуту с конечным продуктом, но это ерунда, нет ничего неразрешимого. Ты мой человек. Все очень просто. Мы совершаем наше запланированное рандеву над Тихим океаном, а потом — ба-бах! — Джонни сажает самолет в Лос-Анджелесе и уходит домой с одним миллионом долларов.

Джонни аж присвистнул. Чертов миллионер. Он все это прекрасно себе представлял. Ему никогда не придется больше выполнять всякие дерьмовые поручения — ни бин Вазира, ни его бывшего приятеля Халида, ничьи. Он уже представлял себе, как уходит с этим миллионом, а может, и с большей суммой. Ведь в черном чемодане Сунга было почти два миллиона. А что сделает Сунг, если Джонни просто возьмет этот чемодан и выйдет из самолета? Вызовет полицейских? Ха! Да он сегодня вечером въедет в гостиницу «Беверли Хиллз», не то что в эту вонючую помойку на Ла Сьенега!

Он смотрел на своего нового друга Сунга и усмехался, уже предвкушая, как закажет свой первый мартини в зале для поло.

— Запертый с несколькими сотнями одурманенных женщин… — мечтательно протянул Джонни. — Думаю, я не отказался бы поменяться местами с Халидом.

Ядовитый Плющ захохотал так внезапно и так громко, что Джонни едва не подмочил штаны. Он встал и покончил с остатками «Джеймсона». У изголовья дивана валялась старая вечерняя сумка Паши. «Луи Вьюттон» — стоит больше, чем его нынешняя зарплата. Он поднял ее и набил деньгами, положив несколько лишних пачек. Какая разница, черт возьми. Все равно все эти деньги теперь принадлежат ему.

Рейс 77

Черри поджала колени, чтобы смуглый очаровашка мог протиснуться мимо нее и усадить свою милую попку на сиденье у окна.

То, что было таким «срочным», заняло у кареглазого более получаса. Она начала уже подумывать, не засосало ли его в унитаз. Смейтесь, смейтесь. Она слышала, что это иногда случается с домашними животными и младенцами. Так или иначе, ее собственную философию в отношении авиационных уборных можно было описать всего тремя буквами. НОТ. Никаких Общественных Туалетов. За исключением чрезвычайных ситуаций.