Живая шкатулка

– Эти белки до добра не доведут, – заметил папа, продолжая деловито жарить сардельки. Эди предположила, что отнюдь не белки потревожили Бильбо. Она отчётливо услышала высокий крик «Йе-е-ха!», когда пудель пробегал мимо неё.

Через несколько секунд Бильбо сделал резкий разворот и, клацая когтями по полу, помчался по коридору в обратную сторону. Эди ухватила его за ошейник и заметила Нида, сидящего прямо в середине хохолка Бильбо. Флит сжимал в руках две пряди шерсти, словно поводья скаковой лошади, и, похоже, был вне себя от восторга.

– Нид! – воскликнула Эди.

– Йе-е-ха! – снова завопил Нид и дёрнул за шерсть, пытаясь направить Бильбо на очередной этап бешеной скачки. Вместо этого Бильбо сел и принялся яростно чесать за ухом, а потом встал и начал отряхиваться. На лице Нида отразилась тревога.

– Что-то его беспокоит, – заметил папа. К счастью, одна сарделька начала плеваться горячим жиром, и он снова обратил всё своё внимание на сковороду.

Эди наклонилась, выхватила Нида из шерсти Бильбо и поставила на стол. Всё ещё румяный от восторга после такой бешеной скачки, Нид нырнул в сахарницу. Импи слетела на стол и встала перед сахарницей.

– Ты идиот! – прошипела она. – Почему ты сбежал?

Нид проигнорировал её слова и уставился на пакет с воздушным рисом. Скрутив двойное сальто, он спрыгнул с края сахарницы, использовал чайную ложку как трамплин, перескочил через маслёнку и ловко приземлился у основания коробки с хлопьями. Налёгши на неё всем весом, он опрокинул коробку, рассыпав по всей кухне хрустящие комочки рисовых хлопьев. Папа резко обернулся, когда они посыпались на пол.

– Эди! Проект у тебя или нет, но это уже слишком! Тебе придётся прибрать всё это.

Нид бегал вокруг, подбирая хлопья, а потом понёс обратно к миске целой охапкой – они громоздились у него в руках, словно стопка крошечных подушек.

Папа протянул Эди совок и щётку.

– Сообщишь, когда закончишь.

Он понёс тарелку с сардельками, тостами и фасолью по коридору в гостиную. Эди услышала, как там включился телевизор. Бильбо негромко фыркнул и последовал за папой.

Эди опустилась на колени и стала сметать остатки воздушного риса. Нид, судя по всему, был очень хлопотным гостем.

– Я тебе помогу, – сказала Импи и принялась ползать под мебелью, чтобы собрать закатившиеся хлопья. Кроме того, она достала несколько разрозненных пуговиц, лежавших под кухонными шкафами среди липкой пыли и комков собачьей шерсти.

– Теперь отправляйтесь обратно наверх, – сказала Эди, когда они закончили с уборкой. Она понесла Нида вверх по лестнице в свою комнату, Импи летела рядом с ней.

– Но нам нужно пойти искать Джота!

– Сегодня мы никуда не пойдём, – возразила Эди. – Папа и так уже не в настроении, и вы едва не втянули меня в большие неприятности.

– Это Нид едва не втянул тебя в неприятности! – сказала Импи, хмуро глядя на младшего брата.

Спекл сидел на краю шкатулки, прижимая к себе орех. Он так и не вылезал наружу.

– Я даже не знаю, как выглядит Джот, – продолжила Эди.

– Он выглядит так же, как Спекл!

Спекл спрыгнул обратно в шкатулку и почти сразу же появился, держа в руках крышку от бутылки. Это была мелкая серебристая крышка с зигзагом из зубчиков по краю. Он протянул её Эди. Она перевернула крышку и заметила, что на внутренней стороне крошечными мазками ярких красок нарисована картина. На ней были две фигурки с одинаково торчащими волосами, они обнимали друг друга за плечи.

– Это портрет Спекла и Джота, – объяснила Импи. – Его нарисовал Спекл. Вот он слева, а Джот – справа.

Эди была потрясена детальностью картины. Она могла различить пальцы на руках нарисованных флитов, пряди их ярко-синих волос, очертания их ртов, приоткрытых в улыбке.

– Это замечательно, Спекл, – сказала она.

Спекл неистово закивал и уставился на Эди, как будто что-то хотел ей сказать.

– Ты умеешь говорить, Спекл? – мягко спросила Эди. Он помотал головой.

– Вместо этого он пишет сообщения и рисует картинки, – объяснила Импи.

– Почему Спекл не пошёл с Джотом?

– То, что они близнецы, не означает, что они одинаковые, – сказала Импи. – Спекл любит сидеть дома, создавать вещи, присматривать за орешком, а Джот любит приключения. Он постоянно бродил по окраинам Лагеря-на-Склоне и гонял пауков на платформе. А по ночам вместе со своими друзьями совершал вылазки в тоннели вокруг станции «Хайгейт».

Спекл достал из своей сумки маленький блокнот и стал что-то писать. Потом показал страницу Эди.

«Я боюсь темноты, – прочитала она. – Меня называют трусишкой!» Рядом с надписью было изображение маленького испуганного лица.

– Друзья Джота действительно дразнят его так, – признала Импи, обнимая Спекла за плечи. – Джот с ними из-за этого даже дрался.

Эди снова посмотрела на бутылочную пробку. Теперь она видела, что близнецы действительно разные – но видела также, что Спекл переживал отсутствие Джота сильнее, чем кто бы то ни было.

– Завтра мы первым делом пойдём его искать, – тихо сказала она, возвращая крышечку Спеклу.

* * *