Живым голосом. Зачем в цифровую эру говорить и слушать

По словам Джаспера, весь этот арсенал позволяет ему чувствовать себя независимым, но когда он описывает поиски компании с помощью “пяти кнопок”, это отсылает нас к переживаниям третьекурсницы по имени Кати. В 2014-м, всего через шесть лет после нашего разговора с Джаспером, эта девушка обеспокоена чрезмерным количеством возможностей.

Весной 2014-го, Кати интересуется политикой, итальянским Ренессансом, а также готовится к Бостонскому марафону. Посещая вечеринки, девушка отмечает, что многие их участники обмениваются сообщениями. Вот что рассказывает Кати: на каждой вечеринке ее друзья пишут своим знакомым на других

вечеринках, чтобы выяснить, “в правильном ли месте они оказались”. Девушка говорит: “Возможно, нам удастся найти более удачное место сбора. Вдруг буквально в квартале отсюда собрались люди поинтереснее?” По мнению Кати, смартфоны и социальные сети пропитывают дружбу “синдромом упущенной выгоды” – и теперь это ощущение настолько распространено, что большинство людей говорят о нем, используя акроним СУВ[143]. В узком смысле этот акроним обозначает напряжение, вызванное потоком информации о жизни других, хлынувшим на нас из социальных сетей. Вы начинаете сомневаться в самих себе, поскольку ваши друзья проводят время так хорошо, что это вызывает зависть. По мере того как термин СУВ вошел в широкий обиход, им стали обозначать распространенную тревогу, вызванную вопросами, что делать и куда идти, когда перед людьми открывается столько вариантов.

Социолог Дэвид Ризман называет это “ориентированностью на других”: вы оцениваете собственную значимость, опираясь на мнение о вас друзей и соседей, а еще вас гложет вопрос – есть ли у вас то, что есть у них? Ризман противопоставляет “ориентированность на других” “ориентированности на себя”, когда человек оценивает свой выбор с точки зрения собственных стандартов. Сегодня соцсети держат нас в курсе того, где живут и работают наши друзья, как они разводятся, где отдыхают, какие у них возлюбленные, дети и супруги. Возникает соблазн ежедневно сравнивать нашу жизнь с жизнью других. Эту “ориентированность на других” можно обнаружить уже и в учениках средней школы.

В этой же ситуации находится Кати со своими друзьями. Где бы ребята ни оказались, они всегда строят планы насчет того, где могли бы сейчас быть. По словам Кати, когда вариантов так много, становится трудно выбрать, поскольку “боишься сделать неправильный выбор”, – а правильный выбор сделать невозможно. Никакие реальные шаги Кати и ее друзей не кажутся им достойными того, что они хотели бы совершить в своем воображении. С таким настроем пребывание на любой вечеринке превращается в исследовательский проект, цель которого понять, правильная ли это вечеринка.

Вместо того, чтобы общаться с теми, кто рядом, мы постоянно смотрим в телефоны, отслеживая другие вечеринки, пытаясь выяснить, что там происходит, и прикидывая, не лучше ли нам переместиться туда. В результате человек отказывается от живого общения в пользу телефона, поскольку телефон информирует нас, где проходит вечеринка, и куда, возможно, стоило бы пойти.

Я спрашиваю Кати, удается ли ей и ее друзьям сохранить теплое отношение друг к другу во время этих неистовых поисков в интернете.

Да, конечно. Мы чувствуем, что находимся рядом. Мы вместе пришли на вечеринку. Правда, в итоге нас интересует только один вопрос – где нам было бы интереснее оказаться сейчас. В результате получается, что мы не общаемся между собой. Мы не можем оторваться от телефонов, ведь именно они дают нам информацию о возможных вариантах времяпрепровождения. Едва ли происходящее можно назвать беседой.

Пять кнопок, тогда и сейчас

Пока обмен сообщениями и нажатие на пять кнопок были в новинку, Джаспер чувствовал себя независимым и сам отвечал за свой выбор. А вот когда мы шесть лет спустя разговариваем с Кати, становится ясно, что все это крайне утомительно. К 2014 году “синдром упущенной выгоды”[144] перерос в боязнь упустить буквально что угодно.