Живым голосом. Зачем в цифровую эру говорить и слушать

В 2008-м Джаспер еще до этого не дошел. Он пребывает в отличном расположении духа, полагая, что благодаря интернету обретает новые возможности, но все же и он предупреждает друзей о негативной стороне бесконечного выбора, ведь теперь они обращают все меньше внимания на тех, с кем находятся сейчас. “Люди об этом забывают, но, может быть, здесь и сейчас – это лучшее, что может с вами случиться. Да, вполне возможно, что лучше этого с вами уже ничего не произойдет”.

Комментарий Джаспера сопровождается долгой паузой остальных участников группы. Наконец, Оливер прерывает молчание: “А что если ты всегда ищешь что-то получше, а потом умираешь? Получается, ты провел в поисках всю жизнь, до самой смерти. И ведь ты так и не сказал себе: «Может быть, я это уже нашел»”. Группа снова погружается в молчание.

Все участники этой группы рассказывают о трудностях с концентрацией, возникших из-за постоянного контакта с телефонами. Неудивительно, что им становится все сложнее уделять внимание друг другу. Они решают следовать вот какому правилу: “Находясь рядом, хороший друг должен отвлекать вас от телефона”.

Но едва мальчики начинают обсуждать, что происходит, когда они куда-то отправляются вместе, становится ясно: даже в 2008 году это “программное заявление для друзей” уже стало чем-то зыбким. Это то, как должны поступать друзья, а не то, как они поступают в действительности. Отвлечься от телефона так трудно, что один из ребят, Эйдан, решил взять на себя роль “наблюдателя”. Участники группы просят Эйдана следить за тем, как они выполняют обет, и ставить им на вид, если они его нарушают. Если ребята достают телефоны, наблюдатель должен их пристыдить. Они говорят о том, что не хотят быть “тем парнем”, который появляется в обществе, идет на пляж с друзьями, а при этом не отрывается от телефона. Быть “тем парнем” совсем не круто.

Однако мальчики чувствуют, что они ближе к этому парню, чем им хотелось бы. Один за другим они признаются: им нужен наблюдатель в лице Эйдана, поскольку, находясь вместе, они почти всегда хотят уткнуться в телефоны.

Джаспер напоминает группе об одном моменте, о котором ее участники, кажется, забыли: когда у него впервые появился телефон, он попытался противостоять силе, заставлявшей его превратить телефон в центр своей жизни. Полгода спустя Джаспер заметил, что переписывается целыми днями, до самой ночи, и тогда он убрал телефон в шкаф и ушел с Facebook.

Это продолжалось семь недель. По словам Джаспера, друзья “заставили его вернуться в соцсети”: “Их сильно раздражало, что нельзя поддерживать со мной связь. Их это просто бесило. Им требовался постоянный контакт со мной”.

Пока Джаспер рассказывал свою историю, остальные участники группы притихли и не спорили с ним. Они знают, что заставили его вернуться в Facebook. Поначалу Джаспер на них сердился, но теперь просто констатирует факт, говоря о новой реальности, где царят телефоны и соцсети: “Тут уж ничего не поделаешь: если ты привык к такой жизни, не дай бог, кто-нибудь отнимет ее у тебя”.

Мои беседы со старшеклассниками в более ранние годы (2008–2010) чаще всего начинались с их оптимистических утверждений, что мессенджеры и соцсети у них под контролем. Но в определенный момент они подробно описывали какой-то случай, благодаря которому становилось ясно, что не все так просто. Нередко ребята признавались, что каждый из них, находясь в обществе одних друзей, норовил выйти на связь по телефону с другими друзьями.

Сегодня участники той же самой группы (теперь они уже выпускники университета) отдают себе отчет в том, что их дружба была в значительной степени сформирована телефонами[145]. Молодые люди усвоили: если хочешь, чтобы у тебя хорошо складывались дружеские отношения, нужно правильно обращаться со своим телефоном. Правда, тут, скорее всего, речь не идет о разговоре по телефону.

Телефонофобия