Жизнь Бальзака

Итак, была ли Атала Бошен таинственной Луизой? Подобно «Луизе», Аталу по праву могли в 1851 г. назвать «одной из самых элегантных женщин современности». С Бальзаком она познакомилась в 1835 г., за несколько месяцев до начала переписки. Мы также знаем, что Луизу нельзя было назвать женщиной не от мира сего. Поблагодарив Бальзака за присланные ей рукописи, она умоляла его беречься «во имя той истинной и чистой дружбы, которая выбрала вас, и только вас из всех моих знакомых мужчин». У Аталы также было несколько приятелей-мужчин. Ходили слухи, что в числе ее любовников были Альфред Татте, Рожер де Бовуар, банкир Агвадо, Этьен Араго, директор театра «Водевиль» и, позже, очень общительный посол Великобритании, лорд Норманби. Все они были знакомыми Бальзака.

Факт этот важен по следующей причине: Луиза послала Бальзаку два рисунка, которые он и его друзья нашли превосходными. Когда он в письме выразил ей свое восхищение, она забеспокоилась: «Мои письма, несомненно, написаны моим почерком, и вот почему я боюсь из-за тех нескольких строчек, которые мне хватило ребячливости нацарапать внизу рисунков сепией! Мои друзья могут опознать меня по почерку». Дело осложнялось тем, что, хотя Луиза вращалась в тех же кругах, что и Бальзак, она совершенно ничего не знала о нем.

«В самом деле, – брюзгливо писал Бальзак в апреле 1836 г., – я вижу, что вы почти ничего обо мне не знаете. Вам неизвестно о “Лилии долины”, ставшей предметом гнусного судебного разбирательства… Вы пишете мне по-английски; похоже, вы незнакомы с большинством моих творений. Если бы вы понимали, что я, подобно дикарю, умеющему выследить друга или врага, могу найти вас по крошечным следам и подсказкам, вы, по крайней мере, были тронуты моей сдержанностью и поняли, что именно я ищу. Я хочу на что-то опереться, поставить ногу на сухую почву, пусть она будет пустынной и бесплодной – как вам угодно. Но не позволяйте мне летать в пустом небе».

Поскольку небо Бальзака не было совсем уж пустым и поскольку он по-прежнему принимал гостей, один из любовников Аталы вполне мог увидеть сепию и узнать почерк на подрисуночной подписи.

Еще одна важная подсказка – ее писчая бумага, которая отмечена инициалами «Л. М.» и графской короной. «Луиза» заявила, что ни инициалы, ни корона ей не принадлежат: бумага – часть ее маскарадного костюма. Ходили слухи, что Атала пользовалась покровительством человека, которого называли «либеральным графом». Возможно, именно о нем и идет речь⁸¹⁴

.

Остальные письма почти ничего не добавляют к нашим сведениям о «Луизе». Несколько раз она присылала Бальзаку цветы – букет роз, пока он сидел в тюрьме Национальной гвардии. В августе 1836 г. с ней произошло нечто «мучительное». В середине 1837 г., после возвращения Бальзака из Милана, переписка сошла на нет. Бальзак пожелал «Луизе» счастья и вернулся к работе: «Там, как в бою, становишься всецело захвачен битвой; страдаешь, но сердце умолкает».

Прежде чем собрать все улики воедино, кажется справедливым последовать за Аталой, хотя и очень ненадолго, на ее прощальный поклон – отчасти потому, что она олицетворяет собой определенный тип актрис, хорошо знакомый читателям «Человеческой комедии». Несмотря на то что Фредерик Леметр жестоко с ней обращался, он сделал из нее отличную актрису, поэтому к 1846 г. она выросла во всех отношениях – даже стала выше ростом: «Высокая, статная женщина, с красивыми глазами и приятным голосом, – пишет о ней англоязычный путеводитель по парижским театрам, – она ходит по сцене с замечательными легкостью и достоинством и обладает достаточно гибким талантом, который позволяет ей с одинаковым успехом играть и даму из общества, и гризетку»⁸¹⁵

.

Закат ее карьеры во многом типичен. Наибольшим успехом она пользовалась в романтических драмах «Кин» (ее всегда приписывают Александру Дюма, но забывают, что Дюма писал ее в соавторстве с Толоном) и «Рюи Блаз» Виктора Гюго. Сам Гюго в предисловии хвалил ее, сказав, что она сыграла королеву «изысканно и умно», от нее не ускользнул ни один нюанс. К тому времени она выступала уже под собственным именем, Луиза Бодуэн. В 1839 г. она сбежала от Фредерика. По мнению первого серьезного биографа Фредерика Леметра, мать Аталы хотела для дочери более выгодной связи; она продиктовала ей «жестокое» прощальное письмо и помогла дочери прийти к «соглашению» с «либеральным графом»⁸¹⁶. После революции 1848 г. Атала в составе труппы, исполнявшей пьесы Дюма, гастролировала в лондонском театре «Друри-Лейн» и играла в «Графе Монте-Кристо»⁸¹⁷. У нее был короткий роман с Дюма, как и у многих других актрис⁸¹⁸; и, подобно многим представительницам ее профессии, она постепенно исчезает из поля зрения. Далее стареющая актриса играла в провинциальных театрах. В 1885 г. она вышла на покой, поселилась в Лионе и умерла вдовой в Виллербанне в 1894 г.