Жизнь без слов. Проза писателей из Гуанси

В школе организовали для учителей поездку на Северо-Восток, и Су Цзе накупила вещей на две с лишним тысячи юаней. Сумма была ничтожной, однако ей не хотелось доставать деньги из собственного кармана. Еще из Чанчуня она позвонила Сунь Вэйцзину, пристав к нему не на жизнь, а насмерть, чтобы эту сумму записали в его расходы.

Вернувшись домой и разобрав сумку, Су Цзе спросила Сунь Вэйцзина о деньгах.

— Куда торопиться? — ответил тот. — Я же не отказываю тебе.

«А чего б и не поторопиться, — подумала Су Цзе, — а вдруг ты откажешься платить, разве я тогда не попаду впросак?»

— Я потратила все наличные, — вслух сказала она. — В любом случае нужны деньги на срочные расходы.

— Сходи возьми у меня в кошельке, — сказал Сунь Вэйцзин.

Су Цзе восторженно угукнула и быстренько побежала в спальню за брюками мужа.

Она сказала, что ей нужно две тысячи, и даже не подумала о том, чтобы тайком стащить еще сотню. Элементарное приличие у нее все же осталось. Когда Су Цзе считала деньги, на миг ей стало грустно и смешно, но банкноты в руках все-таки были практичны и приносили радость. В этот момент Су Цзе усомнилась: каждый раз, когда ей нужны были деньги или вещи, Сунь Вэйцзин всегда соглашался на траты с большой радостью. Разве так себя ведет человек, который хочет развестись?

Пару дней спустя в городе выбирали выдающегося молодого преподавателя. Сперва от каждой школы выдвигали по три кандидата. Квалификация Су Цзе была весьма неплохой, по результатам открытых уроков она занимала второе место. Однако когда опубликовали список заявленных кандидатов, первое и третье места остались неизменными, а вот ее не было. Вместо нее вписали Ван Сяо, которая раньше занимала четвертое место. Су Цзе хотела пойти сражаться, скандалить, несколько раз доходила до лестницы в дирекцию, но дальше не могла ступить ни шагу. Разведенка Ван Сяо и директор школы состояли в отношениях, об этом знала вся школа. Случись еще какая несправедливость, Су Цзе и то не смогла бы сражаться с этой директорской подстилкой. Переполненная обидой, она вернулась домой, закрыла дверь, и из ее глаз в три ручья хлынули слезы. Женщины очень любят придумывать себе причины для самоистязания, вот и сейчас Су Цзе решила побиться головой о стену. Ее охватило уныние, по сердцу словно полоснули ножом: она не обрела счастья дома, не получила признания в школе, и теперь жизнь потеряла для нее всякий смысл. Когда Сунь Вэйцзин вернулся домой, он увидел ее заплаканные глаза и спросил, что стряслось. Подавленная Су Цзе была лаконична и пересказала ему суть случившегося в общих чертах.

— Перестань плакать, — сказал Сунь Вэйцзин, — я помогу тебе это уладить.

— Ты мне поможешь? — переспросила она, широко распахнув глаза. Ей показалось, что она ослышалась.

Сунь Вэйцзин полистал телефонную книжку, нашел номер братца-наставника, который в свое время помог с переводом Су Цзе в Шанхай. Этот человек уже вырос с должности начальника отдела комитета по образованию до заместителя директора. Они оба вышли из Цинпу[70]. В свое время, когда братец-наставник оканчивал аспирантуру, его английский никуда не годился, и Сунь Вэйцзин нашел человека, который сдал за него экзамен. В дальнейшем гладкое продвижение товарища по карьерной лестнице происходило благодаря диплому, полученному усилиями Сунь Вэйцзина. Сунь Вэйцзин разговаривал по телефону полчаса и затем, не вдаваясь в подробности, сообщил:

— Тех троих кандидатов неудобно будет выбрасывать, но ты непременно попадешь в список.

Су Цзе не смела поверить: как возможно, чтобы дело, которое она уже считала железно решенным, вдруг изменилось вот так, в два счета? Сунь Вэйцзин похлопал ее по щеке.

— Для твоего директора это возможность подмазаться к моему братцу-наставнику, он счастлив будет до невозможности.

Перед сном Сунь Вэйцзин читал, опершись на изголовье кровати. Су Цзе лежала рядом в смешанных чувствах. Она не могла вообразить, что муж с такой радостью поможет ей. Согласно ее собственным представлениям, если у них уже нет секса, то откуда же возьмется внимание, чтобы обращать его на другие твои заботы? Она действительно ничего не понимала и украдкой посматривала в лицо Сунь Вэйцзина. Оно было таким истощенным, что кожа обтягивала кости. Именно из-за отсутствия лишней плоти и кожи эмоции на его лице отображались довольно скупо. В конечном итоге это был мужчина, привыкший держать все сокровенное глубоко внутри, с которым никогда не знаешь, что он скажет или сделает в следующую минуту, и который не жил по инерции.

Сунь Вэйцзин обратил внимание на выразительные взгляды Су Цзе, но не подал виду и хладнокровно продолжал читать. Он мысленно просчитал, что именно на уме у Су Цзе, какая костяшка выбилась и внесла смятение в абак в ее голове. Су Цзе тоже была расчетлива, но поскольку все-таки отличалась от шанхайских женщин, все ее мысли отражались на лице. Взгляд таил в себе скрытую обиду, говорившую о том, что сердце Су Цзе все еще полно истинного чувства. Что-то нахлынуло на Сунь Вэйцзина. Он отложил книгу и сказал:

— Давай тебе спинку почешу.