Выражение ее лица было совершенно невозмутимым, нисколько не похожим на лицо той, впервые влюбленной, девочки. Изящно изогнувшись в талии, она вошла в спальню, оставив Ван Чэня за спиной.
Теперь уже Ван Чэнь стоял столбом какое-то время. Мысли его несколько спутались. К этому моменту он уже не чувствовал уверенности, что Лу Сяобин любит его. Стоило этой мысли выползти на свет, как на сердце стало тяжело. Он не знал способа противостоять таким обстоятельствам, у него возникло ощущение, что все усилия пошли прахом. В одно мгновение он снова вернулся в то время, когда мальчишки в классе, не дотягиваясь до винограда, объявляли его зеленым, и лишь тайком поглядывали на Лу Сяобин. В нем тут же восстало нежелание смириться, но оно было не такое, как раньше: оно было подавлено какой-то необъяснимой силой, отношением Лу Сяобин. В какой-то момент Ван Чэню захотелось перебить посуду, чтобы выместить злобу, но, подумав еще раз, он решил, что таким образом только укрепит ее позиции. Такие мысли означали снова поставить себя на ступеньку ниже нее. Он содрогнулся и встревожился. Словно желая от чего-то освободиться, швырнул веник на пол, зашел в спальню, демонстративно надел кожаную куртку, вжикнул молнией, засунул ключи и ушел, хлопнув дверью. Перед выходом он все-таки не удержался и спросил:
— Мы завтра все еще идем расписываться?
— Почему нет? — ответила из комнаты Лу Сяобин.
— Завтра, — повторил он, скрежеща зубами, и несколько раз кивнул, словно вел обратный отсчет времени.
В эту ясную ночь, лежа одна в пустующей постели на двоих, Лу Сяобин увидела луну. Зависнув в небе за окном, она сияла ясным и чистым светом. Эта луна, возможно, специально пришла, чтобы принять на себя ее чувства и освободить ее от них. Но Лу Сяобин не оправдала лунных ожиданий, не оценила ее любви, всего лишь мельком глянула на нее, всего лишь посчитала ее милой безделушкой, украшающей ночное небо, всего лишь по световому нимбу вокруг определила, что завтра, возможно, будет ветер, и закрыла глаза. Луна не смогла пробудить в ней нежность и поэтичность. Вскоре появились облака и наглухо скрыли луну. За окном стемнело, исчезла многослойность, стало похоже на полотна, вышедшие из-под кисти Лу Сяобин, куда она добавила холодных тонов и мутировавшие фигуры, однако картины в таком стиле для украшения интерьера стали очень популярными в этом году.
Гуан Пань
Исчезновение Дада
Северный садик был самым приятным местом во всей больнице, пациенты и их родные больше всего любили приходить для отдыха именно сюда. В десять часов утра заболевшая доктор Чэнь сидела под деревом, на ней был белый халат, длинные волосы развевались на ветру. Она размеренно рассказывала свою историю. Делала она это уже не единожды, и раз от раза все лучше. С каждым повтором изложение становилось все более стройным и связным, повороты сюжета оттачивались. Это напоминало биографический доклад, который, будучи прочитанным неоднократно, обретал все бо́льшую складность. Поначалу у нее находилось много слушателей: врачи и медсестры из неврологии, пациенты и их родственники, а также санитарки — все слушали с интересом и сопереживали. Позже аудитория поубавилась; то ли рассказ людям приелся, то ли они запутались, где там правда и где ложь, а некоторые даже полагали, что всего этого вообще не происходило на самом деле. Сокращение числа слушателей доктора Чэнь не смущало, пугало лишь полное их отсутствие. Ведь тогда ей не с кем было делиться пережитым, а с деревьями и небом она никогда не разговаривала.
Сейчас же ее собеседником была старушка с кровати номер восемь, она поступила только вчера и еще не слышала истории доктора Чэнь.
Как-то в утренней газете разместили объявление о том, что один бизнесмен готов выложить миллион за возвращение своей любимой собаки. Это был пес редкой породы, пропал он два дня назад. Если вы могли навести на след или напрямую доставить собаку хозяину, то готовьте здоровенный мешок под миллион наличными. Объявление поражало, к тому же его поставили на центральное место на полосе и оно особенно бросалось в глаза. Два-три дня читатели активно обсуждали эту новость. Выдвигалось много предположений. Одно из них звучало довольно убедительно: наверное, этот бизнесмен занимался разведением собак и таким хитрым способом добивался известности.