Жизнь без слов. Проза писателей из Гуанси

Чунья водила по горам начальника Чжана и девушку, но на третий день спутница Чжана, бранясь, проговорила: «Что хорошего в этих облезлых горах?!» Только она договорила, как тут же отвернулась, пустилась в обратный путь и вскоре уехала. А энтузиазм начальника Чжана, напротив, рос тем больше, чем дольше он находился в горах, и он продолжил бродить по Линшани вслед за Чунья. Так они провели еще десять дней. На одиннадцатый Чунья сказала:

— Я отведу вас посмотреть на большой водопад, огромный, высотой больше ста метров.

Чунья с начальником Чжаном вышли за ворота ее дома и направились по тропинке, пролегавшей перед ним. Не прошли они и километра, как услышали гул, подобный раскатам грома; воздух заволокло, как туманом, брызгами воды.

— Только у этого водопада есть название, — сообщила Чунья. — Еще в детстве я слышала от родителей, а они, в свою очередь, от старшего поколения, что он зовется Хвост дракона.

Услышав это, начальник Чжан, поглаживая свой живот, тут же зарядил:

— Хорошо! Хорошо! Это название очень хорошее! — И, похлопывая себя по брюху, добавил: — Линшаньские водопады хороши, действительно хороши!

На обратном пути Чунья позвала начальника Чжана к себе домой на прощальный ужин. Он без остановки щелкал языком и покачивал головой и, наконец остановившись, сказал:

— Недаром Чунья — одноклассница директора Цю Шэна, очень дружелюбная. — После чего он шлепнул на стол стопку банкнот и добавил: — Больше десяти дней я жил и питался у вас дома, извините за доставленные хлопоты!

Чунья торопливо всучила ему деньги обратно, на что начальник Чжан заметил:

— Не отказывайся, иначе, если в будущем появится необходимость снова посетить эти места, я уже не посмею снова обратиться к тебе.

— Ну и хорошо. Как раз совпало, что эти несколько дней я была не занята. Коли будет свободное время, приезжайте снова, — ответила Чунья.

Начальник Чжан, рассмеявшись, согласился:

— Хорошо, вот подожди, я открою «Туристический комплекс любования водопадами», возглавлю его и тут же приглашу тебя на должность вице-директора.

— Я не подхожу на роль управляющего, вот быть кем-нибудь из обслуживающего персонала — самое то, — тихонько посмеиваясь, ответила Чунья.

На это мужчина поспешно возразил:

— Не недооценивай себя.

На второй месяц после отъезда начальника Чжана снова приехали гости, они возвели на хребте Фоцзылин передающую радиостанцию. На станции появились люди: сперва всего трое-четверо, позже — пятеро-шестеро, а потом и все семь-восемь. Еще там возвели ретрансляционную вышку, представлявшую собой высокую металлическую стойку семидесяти-восьмидесяти метров в высоту. Расположенная на самой высокой точке гор Линшань, она возвышалась даже над хребтом Фоцзылин, тем самым сделав Линшань выше.

Однако Линшань стала еще и тверже. Самая высокая вершина — Фоцзылин, будто побрила голову, лишившись зелени на участке в триста-четыреста метров по окружности, взамен ее покрыла светло-серая корка. Это был слой цемента, и, как поговаривают, очень толстый, доходящий местами до двух-трех метров. Гости говорили, что если цементная основа не будет достаточно прочной, то железная стойка может не устоять, и если так, то станция не станет принимать сигнал, а без него телевизоры жителей гор и поселков у подножия гор не будут давать четкое изображение.

Вероятно, то, что говорили гости, было правдой. После этого в горах Линшань, возвышавшихся на более чем три тысячи метров над уровнем моря, появился первый телевизор. Его поставили в небольшую комнатку радиостанции, там все семь-восемь человек собирались, чтобы поесть.