Жизнь длиною в лето. Книга первая (СИ)

Допив чай, Ефим Донатович вытащил из кармана трубку, раскурил, и, прищурившись, посмотрел на гостью. Она вытерла рот кончиком полотенца, сделала последний глоток чая.

- Вы знали Гордеева Ивана Никитича двадцать третьего года рождения?

Дед Ефим вздрогнул.

- Какие угодно ожидал вопросы, но только не о нём. Он не успел стать Иваном Никитичем. Когда Ванька погиб, ему пошёл только двадцать первый год.

- А вы уверены, что он не выжил? - Кармель решила проверить Катины слова. - Мне сказали, что в восьмидесятом году на кладбище в хутор Благодатный приезжал Иван Гордеев.

Ефим Донатович пыхнул трубкой и грустно произнёс:

- Я старше Ивана на год, но мы играли в футбол в одной команде, поэтому хорошо его знал. Так вот у Ваньки имелся младший брат Максим, к началу войны ему лет десять исполнилось не больше. На войну из Добринки ушли больше пятисот мужиков, в живых осталось человек девяносто и это ещё хорошо. Так вот Гордеевы получили известие в сорок третьем году в конце октября о том, что Иван пропал без вести. Седьмой гвардейский стрелковый корпус, в котором служил Иван, участвовал в боях под городом Ельня. Максим боготворил брата, поэтому сына назвал в его честь. Так что в восьмидесятом могли видеть Ивана Гордеева, к тому времени парень как раз достиг возраста деда. Кстати, Ванька пытался найти точное место, где погиб его тёзка, может и нашёл. Тебе бы его расспросить.

Кармель вспомнила про снимок, найденный в доме. А вдруг! Ведь бывают же совпадения.

- Ефим Донатович, посмотрите на фото, кто-нибудь из мальчишек вам знаком?

Дед долго рассматривал фото.

- Где ты его нашла?

- В одном из домов на улице, он сохранился лучше других.

- Ещё бы. Гордеевы переехали на центральную усадьбу позже других, в девяносто восьмом, Ваня уговорил отца покинуть Добринку. На снимке Ваня и его друганы из футбольной команды.

- Но... - удивилась Кармель. - Снимок выпал из тетрадки Петрова Геннадия, что в доме Гордеевых делают тетради Петрова?

Дед засмеялся:

- Сия тайна велика. К кирпичному дому ведёт бетонированная дорожка. Верно?

Кармель кивнула.

- Точно ты побывала в доме Гордеевых, - изрёк дед. - Ты не сказала, зачем тебе сведения об Иване? И кстати, ты, чья будешь? И откуда? Уж больно мне любопытно.

Кармель вздохнула.

- Я внучка Устиновой Марии Николаевны из деревни Захарьино. Ну... мы решили собрать сведения о ветеранах...

Дед Ефим недоверчиво нахмурился.

- Сдаётся мне, ты не проживаешь в Захарьино. Устиновых из Благодатного немного знал, дочку Машу мельком видел. Чувствую, врёшь, а не пойму в чём и зачем.

Кармель смутилась.

- Если я скажу правду, вы не поверите. Посчитаете меня сумасшедшей. Я не стала говорить бабе Ане и бабе Лизе, хорошо, что они не поинтересовались, зачем мне сведения о Гордееве?

- А ты попробуй, - подбодрил дед.

- Я убирала могилки родственников, пошла вынести траву за пределы кладбища и увидела цветущие голубые ирисы. Сорвала букет и тут, - Кармель замялась, - появился призрак. Оказывается, я сорвала цветы с её могилы. - Кармель пристально посмотрела на старика. Не смеётся ли? - В общем, мы разговорились, она попросила меня найти Ивана Гордеева. Дело в том, что призрак не может уйти, не знаю, куда им полагается уходить, пока не поговорит с Иваном. Погодите-ка. У меня есть её фото.

- Призрака?

- Да нет же. Прижизненное фото. Призрак назвал себя Катей Серафимовой. - Кармель протянула снимок деду Ефиму. - Девушка во втором ряду...

- Я знал Катю, - перебил Ефим Донатович. Он долго рассматривал фотографию, его лицо разгладилось, погрустнело. - Рядом с Катей стоит моя невеста. Мы с Ванькой вместе ходили женихаться в Благодатный. Не раз мы схлёстывались с хлопцами из хутора, но мы не давали себя побить, а потом они отступились. Так что своих девчат мы завоевали в честной борьбе. Когда я вернулся в сорок пятом, узнал: моя невеста вышла замуж, а Катя умерла, в один год с Иваном.

- Вы поверили мне? - удивилась Кармель.

- За свои девяносто два я повидал всякое. Да и зачем тебе выдумывать Лет двадцать назад я был на погребении однополчанина в хуторе Благодатном, вспомнил о Кате, хотел положить цветы на могилку, но не нашёл даже места, где её похоронили. Дело в том, что у Кати из родственников оставалась только мать, после её смерти некому стало следить за могилой. Значит, Катя думает, что Иван жив?

- Ну да это она слышала об Иване и попросила меня разыскать его.

- А я смогу её увидеть?

Кармель растерялась.

- Понятия не имею, но вас она увидит. А давайте вы сами расскажите ей об Иване. Сможете дойти до кладбища?

Дед Ефим хмыкнул:

- Ну, два километра я ещё могу осилить. Неужели выгляжу дряхлым?

- Да нет. Скорее древне, - честно призналась Кармель. Для неё все старики выглядели одинаково, и кому из них семьдесят лет, а кому девяносто она не различала, полагая, не всё ли равно, в таком глубоком возрасте.

Ефим Донатович догадался, о чём думает гостья.

- Ну да для твоих восемнадцати мы все ходячие развалины.

- Двадцати двух.