Жизнь Фридриха Ницше

Ницше всегда утверждал, что хочет быть похоронен как честный язычник. Из музыки он признавал только посвященный им Лу «Гимн к жизни». Никаких христианских ритуалов. И тем более никаких священников.

Однако в зале архива отслужили долгую католическую мессу под музыку Брамса и Палестрины. Немецкий искусствовед Курт Брейзиг с педантичностью Полония произнес длиннющую речь. Поговаривали, что если бы сам Ницше это слышал, то выкинул бы в окно сначала Брейзига, а следом всех остальных [29].

На следующий день процессия переместилась в Рекен, где гроб, украшенный сияющим серебряным крестом, был предан земле среди семейных могил, в которых покоились мать и отец Ницше, а также умерший в младенчестве брат Йозеф. Позже, как и в случае с посмертной маской, Элизабет пришла в голову другая идея. Она перезахоронила гроб в конце ряда, а не в середине. Когда придет время, она сама желала провести вечность в центре.

После смерти Ницше Элизабет унаследовала тридцать шесть тысяч марок. Архив обрел официальный статус, с Гарри Кесслером в роли одного из членов правления. Став директором Веймарского великокняжеского музея декоративно-прикладного искусства, он открыл новую культурную эру Веймара, ключевой фигурой которой должен был выступать Ницше, – как Гёте в золотой век. Очередная попытка воплотить мечту, которую когда-то разделяли Ницше и Вагнер: создание новой, целостной немецкой культурной идентичности (Gesamtkunstwerk), единого направления в искусстве. На должность директора Художественного училища в Веймаре Кесслер пригласил Анри ван де Вельде. Кроме того, тому было поручено создать новый интерьер виллы Зильберблик, ныне известной как архив Ницше. Бельгиец ван де Вельде был горячим приверженцем новейшего стиля, который в Германии назывался югендстилем, а во Франции – ар-нуво. До приглашения Кесслера в Веймар ван де Вельде работал над интерьером «Особняка в стиле модерн», принадлежащего знаменитому парижскому галеристу Самюэлю Зигфриду Бингу, который вывел этот стиль на рынок.

Югендстиль, делавший упор на природу и ручную работу, идеально сочетался с ницшеанской идеей торжества антилогичных, иррациональных сил природы над механизированным миром. Кайзер говорил, что волнообразные изгибы интерьеров ван де Вельде вызывают у него морскую болезнь, но Элизабет была рада превратить архив в широко посещаемый образчик модного стиля. N, первая буква фамилии Ницше, выполненная в живых линиях югендстиля, украшала все, начиная с деревянных панелей и заканчивая дверными ручками.

Средоточием Gesamtkunstwerk

должны были стать произведения Ницше. Кесслер поручил ван де Вельде разработать новый, ясный шрифт, который освободил бы парящие слова философа от архаичной тяжести традиционного немецкого готического письма.

Пока ван де Вельде занимался оформлением, Кесслер начал думать об иллюстрациях. Он был хорошо знаком с легендарными парижскими галеристами Амбруазом Волларом и Полем Дюран-Рюэлем. Веймарская галерея Кесслера стала аванпостом парижского авангарда. Здесь выставлялись импрессионисты, постимпрессионисты и экспрессионисты. Кесслер был лично знаком со многими художниками, включая Моне, Ренуара, Дега, Боннара, Редона и Вюйара. Кроме того, он знал скульптора Майоля, которому хотел заказать гигантскую обнаженную статую, олицетворяющую сверхчеловека. Эта статуя должна была стать частью еще более огромного монумента Ницше, чье открытие было запланировано на 1911 год. Состав комиссии, которую предполагалось создать для постройки монумента, демонстрировал постоянно расширяющийся интерес общественности к Ницше в начале ХХ века. В нее, наряду с Майолем, входили Джордж Бернард Шоу, Джордж Мур, Уильям Батлер Йейтс, Гилберт Марри, Уильям Ротенштейн, Харли Гренвилл-Баркер, Эрик Гилл, Огюст Роден, Морис Дени, Анатоль Франс, Анри Бергсон, Шарль Моррас и Морис Баррес. Планы пришлось оставить в связи с началом Первой мировой войны.

В 1906 году в Веймар вызвали Эдварда Мунка, чтобы он нарисовал посмертный «портретный образ» Ницше. Мнение Мунка о значимости предмета изображения часто отражал размер холста. Портрет Ницше – одно из самых больших его произведений. Так же как и фигура в «Крике», Ницше стоит рядом с перилами, уходящими по диагонали холста в бесконечность [30]. Однако в «Крике» перила идут из правого нижнего угла вверх налево, тогда как на портрете Ницше движение направлено по другой диагонали, – интересное представление о том, насколько по-разному Мунк видел мысленный путь каждой фигуры. Белая церковь, стоящая внизу, выглядит крошечной по сравнению с гигантской фигурой Ницше. И Ницше, и Мунку семья прочила карьеру священника, но оба избрали совершенно противоположный путь.

Элизабет не особо поладила с Мунком. Тем не менее она хотела, чтобы он написал и ее портрет. Выбрав холст с весьма странными пропорциями, Мунк запечатлел Элизабет в беспорядочно клубящемся платье с оборками, которое занимает бóльшую часть изображения, и придал ее лицу безжалостное выражение палача [31].